"Виктор Александрович Степанов. Венок на волне (Повесть) " - читать интересную книгу автора

"Посмотрите направо, посмотрите налево. Поехали дальше".
Когда мы снова очутились на верхней палубе, Афанасьев куда-то на
минутку исчез и вернулся со шваброй и ветошью.
- От сих до сих, - показал он мой участок приборки. - Надевай робу и
шпарь.
Вот тебе и заданьице! А кто он вообще-то такой, этот Афанасьев? Без
году неделя старшина 2-й статьи и уже командует так, словно я только за
тем и пришел на флот, чтобы выслушивать его указания. Невелика птица -
подумаешь, две лычки! Мне будто кипятком плеснуло в лицо.
- Послушай, Афанасьев, - сказал я, - ты брось эти штучки, видели мы
и почище... Тоже мне командующий нашелся... "От сих до сих"...
Я хотел сказать позанозистей, но у меня всегда так: когда злюсь,
плохо формулирую мысль. Потом, когда остыну, приходит то, что надо. Но
уже поздно.
Афанасьев нахмурился и сразу изменился в лице. Заметно сдерживаясь,
выдавил:
- Матрос Тимошин, делайте, что вам приказано. - И, уходя,
обернулся: - Если до фитиля не хотите доболтаться...
А правы были на берегу, только я, кажется, на трапе не спотыкался.
Хочешь - верь приметам, хочешь - нет, но все идет враздрай. Думал, что
буду сидеть в рубке, копаться в проводах и конденсаторах, а здесь та же
самая швабра. Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь из матросов любил этот
популярный приборочный инструмент, но я его ненавидел. Что ж может быть
более бессмысленным и унизительным - в век электроники и космоса водить
этой самой шваброй по палубе точь-в-точь как современники Колумба:
вперед-назад, вперед-назад.
- Ты где квалификацию повышал? - спросил матрос, драивший рядом
медяшку.
- Какую? - не понял я.
- А по части швабры! - И матрос хохотнул, довольный, что поймал меня
на удочку такой мелкой наживой.
Я промолчал, будто пропустил мимо ушей, не связываться же и с этим.
Может быть, тысячи раз - сначала я пробовал подсчитать, а потом
сбился - шатуном моих рук проволокло швабру по палубе. Вот уже совсем
чистое, до каждой заклепки, железо. Но проходит мимо боцман, косит
глазом.
- Слабо, слабо, товарищ матрос. Не у тещи паркет натираете.
Когда мне уже стало казаться, что не я вожу шваброй, а она мной,
приборка наконец закончилась. Согласно распорядку, через двадцать минут
нам надлежало собраться в кубрике на спецзанятия.
Если каюта командира напомнила мне купе, то кубрик по аналогии можно
сравнить с плацкартным вагоном. Раздвинуть немного коридор, вместо окон -
кругляки иллюминаторов, поставить посредине стол - вот и кубрик. В общем,
жилплощадь такова, что, куда ни двинься, даже самым худющим и поджарым
матросам вдвоем не разойтись, не зацепив друг друга бляхами.
В кубрик спустился капитан-лейтенант, встретивший меня у трапа. Был
он в тужурке и потому выглядел еще менее внушительно. К своему удивлению,
я заметил у него на груди орденскую колодочку. Воевать не воевал, а уже
отличился. Впрочем, рассудил я, много сейчас наград и не за военные
подвиги. Матрос, сидевший рядом, толкнул меня в бок: