"Ник Стоун. Мистер Кларнет " - читать интересную книгу автора

Макса и первое что сделал, - пожал ему руку и похлопал по плечу. На душе у
Макса стало еще пакостнее.
Хоронили Сандру в Майами, в открытом гробу. В похоронном бюро ей надели
черный парик. Зачем? У нее свои волосы были замечательные. Курчавые,
каштановые с рыжеватым оттенком. И макияж тоже слишком густой. При жизни она
почти не пользовалась косметикой. Макс поцеловал холодные, застывшие губы,
захватил пальцами безжизненные ладони. Постоял, пристально вглядываясь,
прощаясь навеки. За свою жизнь он повидал много мертвецов, но, когда это
самый дорогой тебе человек, все воспринимается совершенно иначе.
Макс опять поцеловал Сандру. Отчаянно хотелось приподнять веки и
заглянуть в глаза, в последний раз. Когда они целовались, она их никогда не
закрывала. Он заметил на воротнике ее темно-синего в тонкую полоску делового
костюма пыльцу, осыпавшуюся с белых лилий, и тщательно его вытер.
Во время заупокойной службы младший брат Сандры, Кальвин, запел "Давай
не расставаться", ее любимую песню. В последний раз он пел ее на их свадьбе.
У Кальвина был удивительный голос, печальный и пронзительный, как у Роя
Орбисона.[7] Для Макса это явилось последней каплей. Он не плакал с детства,
а тут слезы хлынули так, что намок воротник рубашки и опухли глаза.
По пути обратно в тюрьму Макс решил поехать в этот тур, на организацию
которого Сандра потратила последние дни своей жизни. Чтобы воплотить ее
мечту, частично чтобы увидеть то, чего она уже никогда не увидит, и главным
образом потому, что не знал, куда деваться.

Дэйв Торрес, адвокат, встретил Макса у ворот тюрьмы и повез в
"Авалон-Рекс", небольшой дешевый отель в Бруклине, в нескольких кварталах от
Проспект-парка. Номер был скромный, но по сравнению с тюремной камерой
воспринимался как дворцовые покои. Макс проведет здесь двое суток, после
чего вылетит из аэропорта Кеннеди в Лондон. Торрес протянул ему билеты,
паспорт, три тысячи баксов наличными и две кредитные карточки. Макс
поблагодарил адвоката за все, и они распрощались, пожав руки.
Первое, что сделал Макс после ухода адвоката, - открыл дверь и вышел из
номера. Затем вошел и закрыл за собой дверь. Ему так понравилось, что он
проделал это раз семь, пока не поблекла прелесть новизны, что, оказывается,
он может входить и выходить, когда захочется. Потом Макс разделся и осмотрел
себя в зеркале гардероба.
Он не видел себя обнаженным все семь лет, с тех пор как попал в тюрьму.
Вроде бы ничего. Широкие плечи, рельефные бицепсы, массивные предплечья,
крепкая шея, брюшной пресс похож на булыжную мостовую, мощные бедра.
Натершись маслом и приняв эффектную позу, Макс мог бы претендовать на звание
Мистер Заключенный. И вообще, в тюрьме, чтобы тебя уважали, нужны
незаурядные способности. Причем не обязательно быть здоровым бугаем.
Конечно, это неплохо, когда ты отбрасываешь внушительную тень. От тебя
обычно держатся подальше и дважды подумают, стоит ли задирать. Но слишком
выделяться тоже вредно, ведь ты можешь стать мишенью для молодых отморозков,
делающих первую ходку. Им охота завоевать репутацию. По-идиотски выглядит
здоровяк, отдаюший концы, потому что ему всадили в яремную вену заточку,
сделанную из зубной щетки.
Макс к тюрьме был хорошо подготовлен. В юности трижды завоевывал приз
"Золотые перчатки" в среднем весе и постоянно поддерживал форму. Бегал,
плавал, участвовал в тренировочных боях в спортзале. В тюрьме ему позволяли