"Джулия Стоун. Прихоти фортуны " - читать интересную книгу автора

не было. В большом зале таверны за широким столом сидел человек в сером
дорожном плаще и что-то сосредоточенно чистил на деревянном блюде. Жанна
нырнула в светлый прямоугольник с пыльными нечеткими краями. Через двор
ковылял Гийом с вязанкой хвороста на спине. За поясом торчал топорик с
перламутровой рукоятью. Гийом что-то прокричал девушке вслед, но Жанна
только махнула рукой, и до конца не осознавая зачем, побежала к месту казни.
Еще издали она увидала у пруда толпу. Нужно дать себе минуту, чтобы
успокоиться и присмотреться. Она устала до изнеможения и присела в тени
дуба, хоронясь за его стволом.
На самом деле толпа оказалась куда меньше, чем девушке представилось
вначале. В основном женщины с детьми. Несколько праздных мужчин, в том числе
Жак Рюйи, прохаживались в этом пестром собрании. В тесных кружках что-то
горячо обсуждали. Жанне удалось расслышать слова "доминиканец", "плавание".
Ах, если бы не стучало так сердце, и не шумела в ушах кровь! Она разглядела
Масетт, которой нашептывала что-то на ухо тощая жена рыбака.
Ничего интересного не происходило, тело стало ломить, нога затекла.
Теперь Жанна подумала, что надо бы вернуться на постоялый двор и взяться за
работу. В таком сидении вовсе нет проку. И зачем только она сюда пришла?
Клодина напугала ее. Но бедняга совсем безумна, стоило ли слушать вздорную
болтовню!
Солнце скрылось за облаками, и сразу сделалось сумрачно, бесприютно,
словно демон пересыпал пески побережья из рук в руки. Девушка тоскливо
оглянулась. Со стороны деревни стремительно наползал покров тени. Ударил
колокол. Внезапно наступила тишина. Было ощущение, будто лесистые холмы к
чему-то прислушиваются. Колокол ударил снова, гул уже не прекращался, и
дребезжащий звон разносился по окрестности. В толпе произошло движение,
люди, подобно овцам, сбились в кучу. Кое-кто из женщин с силой прижимал
детей к груди.
Взгляд юной наблюдательницы устремился в ту сторону, куда были
повернуты все головы. И вот тут-то она увидела, что у того места, где
поросшая по обочинам дроком и вереском дорога делает петлю, остановилась
упряжка мулов, со странным сооружением, покрытым холщевой ветошью. С
полдюжины монахов сопровождали невиданный транспорт; их белое одеяние почти
скрывали черные плащи с капюшонами. Они почти не разговаривали между собой,
это безмолвие и мрачность наводили шорох и оцепенение на добропорядочных
христиан. Откинули тряпье, и стало ясно, что на телегу вооружена клеть, в
которой, скорчившись, сидят три женщины. Им приказали вылезти. Гремя цепями,
женщины прошли по дороге мимо Жанны, прижавшейся к дереву. Девушка отчетливо
видела в пыли следы их босых ног. По бокам и чуть сзади двигались монахи,
укутавшись в плащи и склонив головы. Этих "благочестивых служителей бога"
ордена святого Доминика боялись обыватели всей Франции, перед ними трепетали
даже знатные рыцари.
Прислуживая в таверне, Жанна немало слышала о несправедливости и
ужасах, творящихся в монастырских подвалах. Доминиканцы были жестоки, как
дьявол, и, называя себя "псами господними", беспощадно карали еретиков.
- Ведут! Ведьм ведут! - пронеслось в толпе. Люди подались вперед, с
жадным любопытством вглядываясь в облик трех скованных цепями жертв. Их лица
и тела были изуродованы до неузнаваемости, молодые женщины превратились в
жалких старух. Жанна ужаснулась тому, что эти окровавленные куски плоти еще
могут двигаться. Она знала всех трех монашеских пленниц. Это были женщины из