"Рекс Стаут. Смерть хлыща" - читать интересную книгу автора

Преодолев их и не дойдя ярдов пятьдесят до гребня, я взял левее и зашагал
вдоль гряды, высматривая какие-нибудь следы, которые подсказали бы мне, где
убили Броделла. Следопыт из меня неважный, но место, где целый отряд
полицейских осматривал труп, бед особого труда должен был опознать даже
горожанин. Первое, что я увидел и что могло с таким же успехом встретиться
мне на Херальд-сквер, была кровь. Бурое пятно я разглядел на поверхности
валуна, а потом заметил и узкую полоску, тянувшуюся от него вниз по склону.
За валуном росли кусты черники - там, стало быть, и стоял бедолага, когда
его подстрелили.
Теперь, увидев кровь, я разглядел и другие признаки, которые местному
жителю бросились бы в глаза в первую очередь: сломанные веточки,
свежесдвинутые камни и так далее. Должно быть, следы оставили полицейские,
перерывшие все вокруг в поисках пуль. Придя к такому умозаключению, я
устремил взор вниз, чтобы попытаться выяснить то, что меня больше всего
интересовало - где мог прятаться убийца. Вокруг на добрую сотню футов не
было ничего, кроме кустов черники, небольших валунов и невысокого
разнотравья, дальше же виднелись густые кустарники и деревья. Так что на
сорок ярдов подобраться к жертве легко мог даже житель Нью-Йорка, не говоря
уж о местных уроженцах, которые выслеживали оленей и лосей. Правда, для
пистолета сорок ярдов - далековато, так что стреляли, видимо, из ружья. А
между прочим, в Монтане не принято ходить в горы с ружьем в разгар лета, так
как охота на всех четвероногих, кроме разве что койота, запрещена; а кто
станет карабкаться на Тетеревиную гряду в поисках койотов?
Набрав пригоршню черники, я присел на ближайший обломок скалы подумать.
Признаться, только полный осел мог надеяться на то, что на месте
преступления его осенит гениальная догадка. Так не случилось, да и не должно
было. Увы, чтение следов на природе и прочие ковбойские штучки были явно не
для меня. Три часа я ухлопал впустую. Заметив неподалеку бурундука,
юркнувшего под переплетенные стебли ястребинки, я подобрал камешек размером
с мячик для гольфа, дождался, пока зверек выбрался на ровное место, швырнул
в него камешек и, ясное дело, промахнулся. Возле коттеджа Лили бурундуки так
и кишели - я забавлялся тем, что иногда подкармливал их.
Не в лучшем расположении духа я вернулся на ранчо Фарнэма, даже не
сломав по дороге ногу. Как и следовало ожидать, никто из охотников не
вернулся. Лишь в половине шестого я возвратился в коттедж, а в шесть у нас
обычно был ужин.
К ужину одеваться было не принято, но я с дороги взмок, поэтому принял
душ и нацепил на себя свежую рубашку и коричневые брюки. Когда я
причесывался, в дверь постучали. Я открыл. Лили была в прежнем зеленом
костюмчике. Заметив, что я переоделся, она спросила:
- Ты кого-нибудь пригласил?
Я рассказал, куда отлучался, объяснив, что окровавленный валун
расположен ярдах в двухстах к северу от того места, где я как-то раз на
глазах у Лили голыми руками поймал сидевшую на ветке дикушу. Еще я
пересказал свои беседы с Альмой и Кэрол.
- Не знаю, как ты, но я ей поверил, - закончил я. - Она не убивала.
Поклянись она на Библии, я бы еще подумал, но она поклялась на седле, и это
решило дело.
- Значит, так тому и быть, - согласилась Лили. - Как-то раз я попросила
у нее это седло, чтобы посмотреть, как оно выглядит на Кошке, но Кэрол