"Рекс Стаут. Вышел месяц из тумана" - читать интересную книгу автора

мной. Шеф дал мне инструкцию поступать сообразно обстоятельствам. Если бы
реакция Хейдекера вызвала у меня сомнение в том, что он признает свою вину,
я должен был бы войти в кабинет и дать сигнал об этом Вульфу, пока тот не
зашел слишком далеко. Но в данном случае принять решение мне было легко:
поза Хейдекера, сидевшего, упершись локтями в колени и закрыв лицо руками,
явно изобличала расположение его духа.
- Хороший вопрос, - донесся из динамика рокот Вульфа. - Мне, конечно,
трудно было бы оказаться в шкуре Хейдекера. Следовало сказать: он говорит,
что думает именно так. Вы, может быть знаете, мадам: он один из тех, кто не
в силах выдержать психологическое давление. Разоблачение того, что он предал
интересы фирмы, несомненно, положит конец его карьере адвоката, но умолчание
о том, что он виновен в недонесении на убийцу, могло бы его попросту
погубить. Вам, должно быть, известно...
- Если он говорит, что, по его мнению, убийство совершила я, то он
просто лжет. Он сам ее убил. Он лжец и предатель. Вчера он звонил мне
дважды. В первый раз сказал, что нас видели тогда в ресторане, и предостерег
меня, во второй раз - через час после первого звонка - заявил, что принял
необходимые меры и опасность нам больше не грозит. Так что он ее и убил.
Когда мистер Гудвин сказал мне, что выяснились некоторые интересные
подробности, я сразу поняла, в чем дело: он раскис и начал врать. Он самый
настоящий подлец. Потому я и пришла сюда. Признаю, что я виновна в
недонесении на убийцу. Я знаю, что это очень плохо с моей стороны, но, может
быть, заявить на него еще не поздно? Или уже поздно?
- Нет. Признание может облегчить вашу совесть и одновременно вашу
участь. Когда именно он вам позвонил второй раз?
- Точно не знаю. Между пятью и шестью вечера. Примерно в половине
шестого.
- Что за уговор был между вами и почему вы его так скрывали?
- Не сомневаюсь, что он нагородил вранья и по этому поводу. Авантюру
эту придумал он сам. Месяц назад он пришел ко мне и заявил, что может
предоставить информацию о моем муже, которую можно будет использовать против
него, чтобы защитить мои права. Он хотел...
Тут Хейдекер дернул головой и взвизгнул:
- Это ложь! Я к ней не ходил, она сама ко мне пришла!
Странная вещь - человеческая натура! Изучаешь ее, изучаешь, а до конца
все равно не поймешь. Никогда не подумал, что такое возможно: когда она
обвинила его в убийстве, он и глазом не моргнул, а тут... Эдей, который все
еще стоял рядом, уставившись на компаньона, что-то сказал, но что именно, я
не разобрал.
Миссис Соррел тем временем продолжала:
- Он хотел, чтобы я заплатила ему за эти сведения миллион долларов, но
я не могла этого сделать - я ведь не знала, сколько мне достанется. Так что,
в конце концов я обещала дать ему десятую часть того, что получу сама. Об
этом мы и говорили в тот вечер в ресторане.
- Ну и как, сообщил он вам эти сведения? - поинтересовался шеф.
- Нет. Он потребовал слишком большой аванс. Нам трудно было
договориться - мы ведь не могли записать наши условия на бумаге и поставить
наши подписи.
- Еще бы! - хмыкнул Вульф. - К тому же от подобного документа мало
проку, когда ясно, что ни одна из сторон не осмелится его обнародовать.