"Георгий Петрович Шторм. Повесть о Болотникове " - читать интересную книгу автора

- Не слыхал на Москве такого.
- Да мы с Черниговщины, издалека.
- Вона што! Отец, мать есть у тебя?
- Мать, - сказал холоп, - не помню, когда бог прибрал, а отец при
царе Федоре сгинул. Сказывали - разгневался на него князь и послал в лес
путы на зверя ставить, да из лесу не воротился отец, пропал безвестно
куда...
- Та-ак-то, - промолвил детина и опустил голову.
За оконцем смеркалось. Медная полоса зари была как меч, упертый
рукоятью в запад. Волоча по земле бердыш, прошел мимо стрелец.
- А дьяк-то наклепал на меня, - сказал детина, - сроду я вором не
был. Ну, знать, рок таков: и впрямь придется при дороге стоять,
зипуны-шубы снимать.
- Уйти бы, - тоскливо сказал холоп.
- Дело говоришь. Только молод ты. За мной не ходи, а ступай на Волгу.
Добрый совет даю. Как вспомянешь - знай: зовусь Хлопком-Косолапом...
Невдалеке раздались частые, глухие удары.
Сторожа, перегородив улицы бревнами, заколотили в доски. Косолап
подошел к оконцу, ухватился за решетку и тихо запел:

Как и эту тюрьму
Мы по бревнышкам разнесем;
Всех товарищей-невольничков
Мы повыпустим!..

Город спит.
Окна домов плотно задвинуты деревянными ставнями.
Ветер с запада гонит орды туч, и с запада же, от литовского рубежа,
летят семена смуты.
От яма к яму*, из посада в посад глухо ползет:
"Ца-ревич Ди-мит-рий Уг-лец-кой!.."
_______________
* Я м  (татарск.) - селение, крестьяне которого несли особую
повинность: отправляли ямскую гоньбу.

Многим в Москве внятна смутная ночная весть; иным она в радость,
иным - в страх, мешающий смежить очи.
Юрьев день отошел. Спят на боярских дворах холопы. Приютились на
окраинах пришедшие издалека ударить Москве челом.
Темно и тихо в Кремле. Только близ келий Патриарших палат - свет. При
мерцании серебряной с прорезью лампады дьяк ведет повседневную запись -
"Дворцовый разряд".
"Лета 7106*, в Юрьев день, - пишет он, - тешился царевич в поле
птицами".
_______________
* Л е т а  7106 - по старинному русскому времяисчислению - в 1598
году.

И, поразмыслив, кончает:
"И сей день было вёдрено, а в ночь - тепло..."