"Пола Сторидж. Лазурный берег, или Поющие в терновнике 3 " - читать интересную книгу автора

оксфордского солнца падали на его плечи, на его уже дряхлую, старческую шею.
Нет, конечно же, Джастина тогда в кафе покривила душой, сказав, что ему
еще рано записываться в старики, а ведь это на самом деле именно так...
Надо бы подумать и об итогах...
"Да, Лион, ты слишком стар, чтобы не думать об этом - помнишь, ты ведь
сам как-то сказал, что в твоем возрасте непростительно не думать о таких
вещах..."
В тот день Лион был настроен философски; видимо, причиной тому была
погода - солнечная, хотя и немного ветреная: типичная погода для такого
времени года.
Хартгейм поднялся со своего места и не спеша прошелся по комнате,
разминая отекшие от длительного сидения на одном месте ноги.
Мысли его как-то сами собой возвращались к их последнему разговору с
Джастиной, и видимо воспоминание это послужило импульсом для дальнейших
размышлений.
Да, конечно же, все в жизни взаимосвязано...
Правильно сказал как-то Ральф - любой злой поступок, совершенный тобой
действует по принципу бумеранга: ты "запускаешь" его, но, в отличие от
бумеранга, не знаешь, с какой стороны он вернется, и через какое время...
Да, как жаль, что кардинала больше нет - Лион наверняка знал, что
теперь он бы наверняка стал и для него, и для Джастины духовной опорой на
старости дней...
Тяжело вздохнув, Лион прошел в свой кабинет, и там, оглядевшись по
сторонам, извлек из выдвижного ящика заветную тетрадь в потертом кожаном
переплете.
Раскрыв страницу, заложенную старой открыткой с видом Бонна, он
принялся читать...
"Ты хочешь доставить себе искреннее удовольствие? - читал Хартгейм, -
но долго ли будет жить твое тело? Заботиться о благе тела - все равно, что
строить себе дом на зыбком песке. Какая же радость может быть в такой жизни,
какое спокойствие? Не опасаешься ли ты рано или поздно, что песок просядет
или осыплется, что рано или поздно тебе все равно придется оставить свое
тело? Перенеси же дом свой на твердую почву, работай над тем, что не
умирает: улучшай свою душу, освобождайся от грехов - и в этом благо... Но
люди, осознавая это, тем не менее продолжают строить жилища свои на зыбком
песке, не понимая, что усилия их тщетны, и что таким образом они обманывают
только самих себя..."
Он на минуту отложил чтение.
Как бы то ни было, а это вряд ли может быть отнесено к нему - ведь он,
Лион, никогда не ставил своей задачей заботу о благе, как выразился
кардинал, "тела"...
И дом его стоит на твердом грунте.
Что есть его дом?
Он сам, любимая жена...
И, даст Бог - Эмели и Уолтер, дети. Которых он, еще не видя, уже
полюбил...
Усевшись в кресле поглубже, Лион продолжил чтение:
"Дурно лгать перед людьми, но еще хуже перед самим собой. Вредна такая
ложь прежде всего тем, что во лжи перед людьми другие люди уличат тебя; во
лжи же перед собой тебя некому уличить. И потому берегитесь лгать перед