"Том Стоппард "Аркадия" (Пьеса в двух действиях)" - читать интересную книгу автора Джелаби. Пил бренди с капитаном Брайсом. Лакей поддерживал огонь в
камине до трех часов по их приказу, сэр. А потом наверху начался скан- дал и... Входит леди Крум. Леди Крум. Ну и ну, господин Ходж! Септимус. Миледи... Леди Крум. И вся эта затея - чтобы убить зайца?! Септимус. Кролика. (Она бросает на него пристальный взгляд.) Да, вы правы. Зайца. Просто он очень похож на кролика. Джелаби направляется к двери. Леди Крум. Принесите мой настой. Джелаби. Слушаюсь, миледи. Выходит. В руках у леди Крум два прежде незнакомых зрителю письма во вскрытых конвертах. Она бросает их на стол. Леди Крум. Как вы посмели?! Септимус. Это мои личные записи, и прочитаны они без разрешения. Вы не можете меня обвинять. Леди Крум. Письмо адресовано мне! Септимус. И оставлено в моей комнате. Только в случае моей смерти вы... Леди Крум. Какой смысл получать любовные письма с того света? Септимус. Такой же, как с этого. Но второе письмо и вовсе адресова- но не вам. Леди Крум. Право матери - вскрыть письмо, адресованное дочери. Не важно - живы вы, умерли или окончательно спятили. С какой стати вы Смерть близкого человека! Септимус. Кто-то умер? Леди Крум. Вы! Вы, идиот вы этакий! Септимус. А-а, понятно. Леди Крум. Даже не знаю, какое из ваших сочинений сумасброднее. Один конверт набит рисовым пудингом, другой - скабрезными описаниями различных частей моего тела... Впрочем, одно из двух еще можно вытер- петь. Септимус. Которое же? Леди Крум. Хм... Какими бойкими мы становимся на прощанье! Ваш друг уже отбыл восвояси. И потаскушку Чейтершу с муженьком я тоже выстави- ла. И братца моего заодно - за то, что привез их сюда. Таков приговор. Друзей надо выбирать с умом. Иначе - изгнание! Лорд Байрон - негодяй и лицемер. Чем скорее он покинет Англию, тем лучше. Ему под стать только левантийские разбойники. Септимус. Вижу, это была ночь откровений и расплаты. Леди Крум. Да. Уж лучше б вы с Чейтером прострелили друг другу го- ловы - благопристойно, со всеми церемониями, как подобает в аристокра- тическом доме. А так, господин Ходж, здесь не осталось никаких секре- тов. Все выплеснулось наружу - среди воплей, клятв, слез... К счастью, мой супруг с раннего детства питает пристрастие к стрельбе и потому давно оглох на одно ухо. А спит на другом. Септимус. Боюсь, я все-таки не понимаю, что случилось ночью в этом доме. |
|
|