"Кэтрин Стоун. Красотки из Бель-Эйр" - читать интересную книгу автора

обещание, и Сара умерла. И вот за это Роб всем сердцем ненавидел Питера
Дэлтона.

Глава 11

Лос-Анджелес, штат Калифорния
Август 1984 года

"Я здесь чужая", - наконец поняла Эллисон.
Здесь - это в паддоке, в первый день соревнований по конному спорту на
летних Олимпийских играх 1984 года.
Пространство паддока представляло собой возбужденный, излучающий
энергию водоворот лошадей и всадников. Эллисон получила специальный пропуск
от команды Соединенных Штатов по конкуру. Они были ее друзьями, эти мужчины
и женщины, которые могли бы быть ее товарищами по команде.
Особый пропуск в паддок был знаком внимания, и ее друзья-наездники
очень тепло встретили ее: "Эллисон, ты прекрасно выглядишь!" Но они были
одеты для верховой езды, а на ней - легкое хлопчатобумажное платье. Их тела
были гибкими, ладными и сильными. Она тоже была стройной, но уже
недостаточно сильной, и тело ее было не таким, как раньше. Они приближались
к осуществлению своей мечты, и их сердца учащенно бились от нетерпения, от
переполнявшей их кипучей энергии, а ее сердце сжимала боль, потому что она
понимала, что является всего лишь зрителем в этом мире, который так долго
был ее домом.
И не жалость ли видела в их глазах Эллисон? Жалость и удивление, что
она все же пришла?
Эти десять августовских дней должны были стать заключительной главой в
истории Эллисон Фитцджеральд, чемпионки по конному спорту. Эллисон провела
все лето, пытаясь примириться со своей мечтой. И она действительно
примирилась... примирилась с тем, что потеряла, и с тем, что ожидало ее
впереди.
Эллисон верила, что, если она проведет эти дни, болея за своих друзей -
и за Смокинга, - сражающихся за золотые, серебряные и бронзовые медали, и
став напоследок частичкой этой энергии и возбуждения, она достойно завершит
свою историю. Но она ошиблась. История - ее история - закончилась три года
назад.
Торопливо покидая паддок, Эллисон ждала, что из глаз у нее хлынут
слезы. Но слез не было! Вместо пустоты Эллисон почувствовала облегчение. А
потом пришло когда-то знакомое, почти забытое ощущение решимости и радости.
Решимость и радость были ее старыми друзьями. Они всегда сопровождали
Эллисон на конюшню, а теперь были рядом, когда она ее покидала.
По мере того как Эллисон двигалась по запруженным автострадам из
Лос-Анджелеса в Беверли-Хиллз, решимость и радость крепли и нарастали. Когда
же она поставила свой автомобиль на стоянку позади "Элеганса", ее глаза
сияли, а сама она улыбалась.
- Эллисон!
- Здравствуй, Клер. Готова приступить к работе.
- Сегодня? Но ведь Игры только начались.
- Сегодня.
- Потрясающе. Вот только я не успела подготовить для тебя рабочее