"Ирвинг Стоун. Страсти ума, или Жизнь Фрейда " - читать интересную книгу автора

до того, как Зигмунд поступил в университет.
Профессор Брюкке сидел за рабочим столом, разглядывая Зигмунда
голубыми холодными глазами. Как утверждали иные студенты, один его взгляд
способен заморозить любую рыбу, выловленную в Дунае. Голову профессора
прикрывал неизменный шелковый берет, ноги были укутаны шотландским пледом,
а в углу стоял огромный прусский зонт, с которым он не расставался даже в
самые ясные летние дни, прогуливаясь утром по Рингу и наблюдая, как идет
строительство нового здания парламента в стиле афинского классицизма,
здания ратуши в фламандском стиле наподобие муниципалитета в Брюсселе, двух
музеев - искусства и науки, расположенных друг против друга, в стиле
итальянского Ренессанса. Профессор Брюкке слыл самым смелым и отважным
ученым; он боялся только дифтерии, унесшей его мать и сына; ревматизма,
превратившего его жену в инвалида, и туберкулеза, которому была подвержена
его семья.
Брюкке не казался Зигмунду черствым человеком. За все годы профессор
отчитал его лишь два раза. Однажды, когда он вошел в лабораторию, опоздав
на одну минуту, Брюкке заметил:
- Опоздать к началу работы - значит не подходить для своей работы.
Зигмунд сгорел от стыда.
В другой раз он задержал публикацию сделанного им открытия по
окрашиванию нервных тканей, чтобы дать идее отлежаться.
- Отлежаться! - воскликнул профессор Брюкке. - Это оправдание лености.
Такие упреки ровным счетом ничего не значили по сравнению с тем,
которого "удостоился" сосед Зигмунда по аудиторной нише. Студент написал в
отчете: "Поверхностное наблюдение показывает..." Брюкке сердито нацарапал
над этой фразой: "Нельзя заниматься "поверхностными наблюдениями"!"
Зигмунд знал, что ему самому предстоит начать трудный разговор. Брюкке
исчерпал еще в молодости свой резерв для бесед на второстепенные темы и не
разменивался на мелочи.
- Господин советник, в моей жизни произошли перемены. В прошлое
воскресенье молодая женщина, в которую я влюблен, намекнула мне... Это
случилось неожиданно и было для меня сюрпризом. Мы еще не помолвлены..., до
свадьбы далеко... но это та женщина, от которой зависит мое будущее
счастье.
- Поздравляю, господин доктор.
- Господин советник, убежден, вы не сочтете меня льстецом, если я
скажу, что полностью удовлетворен вашей лабораторией и людьми, которых я
уважаю, - вами, господин профессор, докторами Флейшлем и Экснером...
Брюкке сдвинул берет на лоб, а это означало, что он не готов дать
ответ. Зигмунд перевел дух и вновь пошел в наступление.
- Чтобы объявить о помолвке и серьезно подготовиться к женитьбе, я
должен иметь положение и получить уверенность, что продвинусь в
университете, на что дает надежду моя работа. Не могли бы вы рекомендовать
меня на пост вашего помощника на медицинском факультете? Я знаю, что
начинать нужно скромно, но на этом посту мне представится шанс сделать
вклад, достойный того, чему вы учили меня, и вашего доверия ко мне.
Брюкке молчал. Зигмунд чувствовал, как его ум сочинял и отбрасывал
фразы. Он внимательно рассматривал гладко выбритое лицо Брюкке: его высокие
скулы, пухлые губы, округлый подбородок, глаза, сохранившие в шестьдесят
три года свою красоту. Порой Зигмунду казалось, что Брюкке, как человек