"Андрей Столяров. Все в красном" - читать интересную книгу автора

у меня в голове совсем потускнела. Пальцы правой руки чуть подергивались, и
кончик среднего тяжелел, будто наливаясь металлом.
- Вы договоры свои выполняете?
- Мы договоры выполняем всегда, но, Игорь, сейчас в издательстве денег
нет...
По-моему, он просто-напросто засыпал. Блеклые, из одних ободков зрачки
уплывали под веки.
Тогда я неторопливо вытащил из-под столешницы отяжелевшую руку,
воткнул кривоватый, отросший уже, звериный коготь в ореховую полировку и
без особых усилий провел им со скрежетом по диагонали.
Во все стороны брызнул вспоротый лак. Страшноватая белая борозда
перечеркнула поверхность. Ободочки зрачков у Никиты вернулись в прежнее
положение.
- Ну так бы и говорил, - произнес он нисколько не громче обычного.
Поднял с телефона трубку, ткнул толстым коротким пальцем в какую-то
клавишу. - Эля, выпиши, пожалуйста, гонорар, товарищу переводчику. Да-да,
согласно исполнения договора... - Послушал, что ему говорят, вздев брови,
вероятно, чтобы не слипались глаза. - Ну вот, завтра можешь получить свои
деньги. Сразу бы объяснил мне по-человечески...
- Я и объяснил.
- А стол у меня зачем было портить?
Чувствовалось, что он опять засыпает. Замигал лихорадочный огонек на
сером многокнопочном аппарате. Никита послушал трубку, которую так и не
положил, и вдруг я впервые узрел на оплывшем лице его нечто вроде
недоумения. У него даже глаза округлились. Ободочки расширились и
потемнели, как у зрячего человека.
Он оторвал трубку от уха. Сглотнул так, что горло втянулось, а мягкие
щеки, наоборот, выперли. Напряженно подумал о чем-то, а потом сглотнул ещё
раз.
И наконец протянул трубку вперед.
- Это - тебя, - несколько удивленно сказал он.

- Ты только не нервничай, - быстро предупредил Валерик. - Не
нервничай, просто сиди и смотри, твой номер шестнадцатый. Скорее всего,
ничего не будет. Они потолкуют между собой и потом разойдутся. Сейчас не
прежние времена. Разборки никому не нужны...
Он говорил слишком много. Так безудержно и торопливо говорит человек,
если смертельно боится. Молоток, сидящий рядом с местом водителя,
шевельнулся и малость наклонил продолговатую голову:
- Кончай базар!
- А что? - страстно спросил Валерик.
- Засохни! - сказал Молоток.
Валерик увял. А Молоток, все так же с бычьей напряженностью
вглядываясь сквозь затененное ветровое стекло, взялся за боковую дверцу -
нажал там что-то, потянул вверх, словно собираясь снимать с петель, и в
итоге чуть-чуть приоткрыл, наверное, совершенно незаметно для постороннего.
Дверца даже не щелкнула. Вероятно, была заранее подготовлена. А потом,
опять-таки не сводя глаз с переднего отрезка дороги, вытащил откуда-то
из-под ног автомат с очень коротким дулом и беззвучно, будто на вату,
положил его к себе на колени.