"Андрей Столяров. Все в красном" - читать интересную книгу автора

И другие в невероятной толкучке, что, будто каша, пофыркивала и
колыхалась, также чувствовали, вероятно, - вот человек, которого лучше не
трогать. Мне уже не приходилось протискиваться изо всех сил, как раньше.
Дорогу освобождали мгновенно, руководствуясь, скорее всего, животным
инстинктом. Собственно, здесь и были одни звериные физиономии: хитрые
умильные лисы, туповатые, оплывающие, как груши, суслики, пронырливые
хорьки, предупредительно обнажающие оскал мелких зубов, два-три важных
бобра в окружении прогибающихся шакалов. Кто бы тут мог серьезно заступить
мне дорогу? Это была мелюзга, и она поспешно отвиливала при виде настоящего
хищника. Такой дивной уверенности в себе я ещё никогда не испытывал. Даже
Ниппеля в этот раз мне разыскивать не пришлось; он возник сам, унюхав,
по-видимому, мое присутствие, - низенький, крепенький, с головой, которую
так и хотелось, как колпачок, свинтить с шеи. Буркнул что-то вроде
приветствия и извлек из портфеля толстенную книгу, явно переплетенную
заново.
- Вот твоя "Сумма Метаморфоза". Получи, старик, можешь радоваться. И
учти, второй экземпляр имеется только в Публичной библиотеке...
- Неужели до сих пор не шлепнули её тиражом тысяч в восемьдесят?
- Кому это нужно?
С желтоватых, начала века страниц смотрел на меня человек с мохнатыми,
как у тигра, щеками. Подпись под рисунком была готическая, немецкая, сразу
не разобрать.
- Сколько? - спросил я.
- Двести баксов, - предупредил Ниппель. - Экземпляр редкий, пришлось
прокопать чуть ли не половину города. Только для тебя, старик, учитывая
давнюю дружбу...
Он честно дважды, как ребенок, моргнул.
Я, покопавшись в кармане, вытащил стодолларовую купюру и, зажав в
пальцах, повернул её так, чтобы Ниппель мог видеть портрет.
- На, держи...
И вот, что значит подлинная уверенность: Ниппель, против обыкновения,
даже спорить со мной не стал, не стал жаловаться, канючить, рассказывать,
какие подвиги он совершил ради меня. Он только подшмыгнул носом и, как
фокусник, накрыв купюру ладонью, растворил её в подкожном жирке.
- Такие все нынче крутые стали, работать противно. Крутишься,
крутишься, каждый норовит кинуть...
Он все-таки был обижен.
- Слушай, Ниппель, - сказал я ему в утешение. - Ты доллары у меня не
купишь?
- Какие доллары?
- Обыкновенные.
- Фальшивые?
- По-моему, настоящие, - сказал я.
- Настоящие можно и в кассу сдать.
- Светится не хочется.
- Ага, "черные" значит. Сколько?
- Червонец.
- Ну... - Ниппель выпятил губы с некоторым уважением. - Вообще-то,
баксы - это не моя специальность. Ладно, я тебе подведу сейчас одного
человека. Моя доля, сразу имей в виду, двести портретов...