"Брэм Стокер. Крысы-могильщики (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

Ночное небо чернело. Итак, я в осаде!
Старик что-то очень уж долго возился с поисками фонаря. Я не спускал
глаз со старухи. Пьер чиркнул где-то в углу спичкой, фонарь осветил убогую
комнату, и я увидел при его свете, что старуха быстро подняла с пола
неизвестно как появившийся там длинный острый нож или тесак и спрятала его в
свои лохмотья. "Да здесь какая-то мясницкая!"
Фонарь горел неровно, чадил.
- Принеси фонарь сюда, поближе, Пьер, - приказала старуха. - Поставь
его между нами и выходом; вот так! Смотри-ка, он отделяет нас от ночи на
дворе! Хорошо!
Хорошо для нее и для ее мерзких замыслов! Свет теперь бил мне в лицо и
оставлял в тени лица двух стариков и все, что было на улице перед хибарой.
Я чувствовал, что близится время действовать, но я также знал, что
сигнал к атаке будет исходить от старухи и поэтому внимательно следил за
ней, стремясь не упустить ни одного ее движения.
Я был безоружен, но умирать без боя не собирался и лихорадочно
соображал, как поступить. Первым же моим действием, как я решил, будет
захват мясницкого топора у стены. С ним будет легче пробивать себе дорогу
отсюда. По крайней мере смогу дорого продать свою жизнь. Я еще раз посмотрел
в ту сторону, где он был прислонен к стене, чтобы не ошибиться и сразу
завладеть им... Боже! Он исчез! Весь ужас ситуации только сейчас, кажется,
дошел до меня. Я подумал о том, что если мне не удастся спастись, бедная
Элис будет очень страдать, а она такая хрупкая... А если она поверит в то,
что я забыл ее ради другой?! Каждый человек, кто хоть раз в жизни любил,
знает, насколько страшно и разрушающе такое подозрение... Или того хуже: она
будет продолжать любить меня и после того, как я буду потерян для нее и для
всего мира, от этого всю жизнь ей придется терзаться и страдать, ее отчаянию
не будет предела, и оно будет сопровождать ее все время, до самой последней
минуты...
Меня скрутили жестокая душевная боль и тревога, я даже на минуту забыл
о заговорщиках и их гнусных планах против меня.
Все же у меня хватило воли не выдавать себя. Старуха смотрела на меня,
как кошка смотрит на мышь. Ее правая рука, сжимавшая рукоять ножа, до
половины была скрыта под лохмотьями. Но я уже знал об этом источнике
опасности. Главное, не теряться. Если она увидит на моем лице малейшие
признаки смущения или неуверенности, она тут же набросится на меня, как
тигрица.
Я глянул на выход, где чернела ночь, и увидел новую опасность. Впрочем,
и об этих негодяях я уже знал. Они лежали неподвижно, и мне были видны лишь
смутные очертания их корявых фигур, но я чувствовал, что они напряжены и
только ждут сигнала к драке. Трудновато будет пробиваться через них...
И снова - в который уж раз - я окинул взглядом все вокруг меня. В
минуты крайней опасности и возбуждения, которое порождается этой опасностью,
мозг работает быстро и четко, все чувства обостряются и человек становится
чутким, словно зверь. Я почувствовал это на себе. За какие-то секунды я
проанализировал обстановку и стал разрабатывать план побега. Я понял, что
топор был утащен сквозь дыру в прогнившей доске стены. И ведь сделано все
было без шума. Насколько же гнилыми были доски, если в них можно было за
короткое время и совершенно бесшумно проделать довольно большую дыру?!
Лачуга была превращена незаметно в ловушку и со всех сторон снаружи