"Брем Стокер. Скорбь сатаны (Ад для Джеффри Темпеста) [F]" - читать интересную книгу автора

и весь блеск огненных планет пылал в его глазах. Прекрасный и верховный
стоял он, этот величественный Архангел, по правую руку Божества, и пред
его неутомимым взором проносились великие творческие великолепия Божеской
мысли и мечты. Вдруг он заметил вдали, между зародышными материями, новый
маленький мир и на нем существо, формирующееся медленно, существо, хотя
слабое, но могущественное, хотя высшее, но легкомысленное, - странный
парадокс! - предназначенное пройти все фазисы жизни, пока, приняв душу
Творца, оно не коснется сознательного Бессмертия - Вечного Торжества.
Тогда Люцифер, полный гнева, повернулся к Властелину Сфер и кинул свой
безумный вызов, громко закричав: "Не хочешь ли Ты из этого ничтожного
слабого создания сделать Ангела, как я? Я протестую и осуждаю Тебя! Если
Ты сделаешь человека по нашему образу, то я скорее уничтожу его
совершенно, чем стану делить с ним великолепие Твоей Мудрости и славу
Твоей Любви!" И Голос страшный и прекрасный ответил ему: "Люцифер, Сын
Утра, тебе хорошо известно, что ни одно праздное и безумное слово не
должно быть произнесено при мне, так как Свободная Воля есть дар
Бессмертных; поэтому, что ты говоришь, то ты и сделаешь! Поди, Гордый Дух,
Я лишаю тебя твоего высокого чина! Ты падешь и твои ангелы вместе с тобой!
И не возвратишься, пока человек сам не выкупит тебя, поднимет тебя ближе к
нему! Когда свет оттолкнет тебя, я прощу тебя и снова приму, но не до тех
пор".
- Я никогда не слыхал такого переложения легенды, - сказал я. - Идея,
что человек выкупит дьявола, совершенно нова для меня.
- Не правда ли? - Он пристально посмотрел на меня. - Это один из
самых поэтичных вариантов истории. Бедный Люцифер! Конечно, его наказание
вечно, и расстояние между ним и Небом должно увеличиваться с каждым днем,
потому что человек никогда не поможет ему поправить ошибку. Человек
отвергнет скорее и охотнее Бога, но дьявола никогда. Посудите тогда, как
этот "Люцифер, Сын Утра", Сатана или как иначе он называется должен
ненавидеть человечество!
Я улыбнулся.
- Хорошо, но ему оставлено средство, - заметил я, - он не должен
никого искушать.
- Вы забываете, что, согласно с легендой, он связан своим словом. Он
поклялся перед Богом, что совершенно уничтожит человека; поэтому, если
может, он должен исполнить эту клятву. Ангелы, по-видимому, не могут
клясться перед Вечным без того, чтоб не стараться исполнить свои обеты.
Люди клянутся именем Бога ежедневно без малейшего намерения сдержать свои
обещания.
- Но все это бессмыслица! - сказал я и оттенком нетерпения. - Все эти
старые легенды истрепались. Вы рассказываете историю очень хорошо и так,
как если б сами верили в нее: это потому, что вы одарены красноречием. В
наше время некто не верит ни в дьяволов, ни в ангелов. Я, например, даже
не верю в существование души.
- Я знаю, что вы не верите, - проговорил он мягко, - и ваш скептицизм
весьма удобен, потому что он освобождает вас от всякой личной
ответственности. Я завидую вам, так как, к сожалению, я принужден верить в
душу.
- Принуждены! - повторил я. - Это абсурд: некого нельзя принудить
принять ту или другую теорию.