"Илья Стогоff. Таблоид: Учебник желтой журналистики" - читать интересную книгу автора

Ночи в Карелии белые. Темнеет от силы на час-полтора. В сумерках я
садился с удочкой ждать обещанную мне большую рыбу, а лентяй Эдик рвал
землянику на ближайшей поляне.
Эро мастерил костер и кромсал нежное, с янтарными прожилками, мясо:
- Хорошо приготовить рыбу может только мужчина. Женщинам не дано! Ты
знаешь, какой у форели вкус, если сварить ее в пиве, а потом есть у костра
с луком, сыром и помидорами?
Часа в три ночи мы садились ужинать. Эдик доставал из ручья водку. В
соответствии с местным колоритом пили мы только "Finlandia", наливая ее в
крошечные рюмочки: не пьянства ради, а дабы согреться.
Как-то Эдик спросил:
- Слушай, Эро, а зачем ты каждый раз оставляешь на берегу одну, самую
маленькую, рыбку?
Эро нахмурился. Но все равно объяснил. От смущения его симпатичный
прибалтийский акцент стал еще заметнее.
- В детстве бабка мне рассказывала, что раньше рыбы были людьми.
Девушками-колдуньями. И что до сих пор они иногда не прочь переспать с
рыбаком. Плывешь на лодке, смотришь - девушка... с голой грудью и все
такое... а в результате она утаскивает тебя на дно, и ты тонешь. А так: ты
им рыбку, и они тебя не тронут. То есть это такой рыбацкий обычай. Глупо,
конечно, но иногда я его соблюдаю...

.
Совершенно особая достопримечательность Карелии - карельские
браконьеры.
Браконьеров в Карелии много: все мужское население старше двенадцати
лет. К концу первой недели нашего сафари Эро заявил, что без поездки на
Ладогу мы никогда не прочувствуем, что такое настоящая рыбалка, и повез нас
к своим тамошним приятелям. За ощущениями.
Ощущения начались с того самого момента, когда, разбудив нас в
полседьмого утра, приятели предложили выпить по стаканчику водки - для
настроения.
Первые несколько часов я ждал, когда же появится рыбинспектор, и нас
арестуют. Инспектор не появлялся. Ждать надоело.
Около полудня капитан баркаса Вяйне (голубые глаза, фуражка,
растатуированные кисти рук) отдал команду насаживать на перемет
живца-салаку. Длина перемета составляла больше 12 километров. Крючки были
размером с мою ладонь. Царапины затянулись у меня только через месяц.
Когда перемет был спущен, белоголовые мужчины сгрудились на корме,
выпили еще холодной водки и легли вздремнуть.
В четыре пополудни перемет начали выбирать. Невозмутимые обычно
аборигены нервничали, шептали "пиляттть!" и, вытягивая шеи, пытались сквозь
воду рассмотреть, что же попалось на крючок.
Всего получилось больше двух ведер красной икры. Прямо на палубе улов
был поделен между участниками. После этого всю выпотрошенную рыбу выкинули
за борт, за исключением пудового лосося, которого подарили на память нам с
Эдиком.
Как-то само получилось, что по возвращении весь экипаж оказался в
сауне. Веснушчатые односельчанки браконьеров принесли огурчиков, соленых
груздей в собственных соплях и целую миску красной икры.