"Роберт Луис Стивенсон. Оллала (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

громко молиться, обхватив его обеими руками, но он оттолкнул меня и вер-
нулся. Он сделал выбор, господи, спаси и помилуй нас! Я молился за него,
но какой толк? Есть грехи, которые не может отпустить даже папа.
- А ваш товарищ? - спросил я его. - Что сталось с ним?
- Один господь ведает, - сказал он. - Если то, что говорят, правда,
конец его был так же ужасен, как и его грех, - волосы становятся дыбом,
как подумаешь.
- Вы хотите сказать, что его убили? - спросил я.
- Конечно, убили, - ответил погонщик мулов. - Но как? Да, "как? Есть
вещи, о которых говорить и то грех.
- Люди, живущие в этом доме... - начал было я.
- Люди! - прервал он меня в бешенстве. - Какие люди? В этом доме
дьявола обитают не люди! Что? Вы прожили здесь так долго и ничего не
слышали?
С этими словами он приблизил губы к моему уху и зашептал, точно боял-
ся, что птицы в лесу услышат его и попадают замертво от ужаса.
То, что он рассказал мне, было выдумкой, и к тому же неоригинальной,
- новая версия старой, как мир, легенды, созданная крестьянским неве-
жеством. Меня испугала не самая легенда, а вывод из нее. В старое время,
говорил он, церковь выжгла бы это гнездо василисков, но теперь церковь
стала беззубой; товарищ его, Мигуэль, избежал наказания от рук челове-
ческих, зато понес ужасную кару, обратив на себя гнев господень. Это
неправильно, впредь будет по-другому. Падре уже в преклонных годах, да и
сам он поддался бесовским чарам; но прихожане видят, какая опасность им
грозит. Придет день, очень скоро придет, когда поднимется до небес дым
над проклятым домом.
Он ушел, а я остался сидеть на скале. Мне было страшно. Я не знал,
что предпринять: то ли идти к священнику и предупредить его, то ли отп-
равиться в замок и самому принести его обреченным обитателям известие об
опасности. Судьба решила за меня: взвешивая тот и другой вариант, я
вдруг увидел, как по тропинке в мою сторону поднимается женщина, лицо
которой скрыто вуалью. Никакая вуаль не могла бы обмануть меня: каждая
линия тела, каждое движение были мне знакомы - я сразу узнал Олаллу;
спрятавшись за выступ скалы, я подождал, пока она взойдет на вершину, и
вышел из-за скалы. Она узнала меня и остановилась, не сказав ни слова. Я
тоже молчал, некоторое время мы нежно и печально смотрели друг на друга.
- Я думала, что вы уехали, - сказала она наконец. - Единственное, что
вы можете сделать для меня, - это уехать. Только об этом я и просила
вас. А вы все еще здесь. Разве вы не знаете, что каждый день, проведен-
ный вами здесь, стократ увеличивает смертельную опасность, которая гро-
зит не только вам, но и моей семье. В горах прошел слух, что вы меня по-
любили, - этого нам не простят.
Я понял, что она знает об опасности, и это немного успокоило меня.
- Олалла, - сказал я, - я готов ехать сегодня, сейчас, сию минуту, но
не один.
Она отступила на шаг и опустилась перед распятием на колени, я стоял
подле и смотрел то на нее - живое воплощение кающейся грешницы, - то на
предмет ее поклонения - грубую фигуру Спасителя с торчащими ребрами и
ярко раскрашенными ранами и лицом. Молчание нарушали только крики
больших птиц, круживших вокруг вершины в удивлении и тревоге. Олалла