"Нил Стивенсон. Ртуть ("Барочный цикл: Ртуть" #1) " - читать интересную книгу автора

африканцы, бросили в яму, заклеймили калёным железом в знак уплаченной
пошлины, погрузили на корабль и отправили в холодную страну, населённую
бледнокожими. Казалось бы, его уже ничем не проймёшь; однако слова гавкера
приводят негра в изумление. Сектант размахивает руками и всё сильнее
горячится - явно не только от нехватки слов. Вероятно, он состоит в
сношениях с лондонскими собратьями и сейчас убеждает ангольца, что тот, как
и другие рабы, имеет законное право поднять оружие на господ.
- Ваш конь весьма хорош. Вы привезли его из Европы?
- Нет, Бен. Одолжил в Новом Амстердаме. Я хочу сказать, в Нью-Йорке.
- Почему вы поплыли в Нью-Йорк, коли человек, которого вы ищете, в
Бостоне?
- Ближайший корабль в Америку из лондонской гавани отходил именно
туда.
- Так вы отправлялись с большой поспешностью!
- Я с большой поспешностью выброшу тебя за борт, если не перестанешь
строить умозаключения!
Бен замолкает ровно настолько, чтобы придумать новый тактический
манёвр и зайти с другой стороны:
- Хозяин лошади, наверное, ваш близкий друг, коли одолжил вам такого
скакуна.
Сейчас Енох должен быть очень осторожен. Хозяин лошади - заметный
человек в Нью-Йорке. Если Енох объявит этого джентльмена своим другом, а
после наломает в Бостоне дров, то повредит его репутации.
- Не то чтобы друг. Мы впервые увиделись несколько дней назад, когда я
постучал в его дверь.
Этого Бен не может взять в толк.
- Тогда с какой стати он вообще пустил вас в дом? Учитывая вашу, прошу
прощения, наружность и вооружение? Почему одолжил вам столь ценного
скакуна?
- Он впустил меня в дом, потому что на улице происходили беспорядки, и
я попросил убежища. - Енох косится на гавкера и подходит поближе к Бену. -
Вот послушай кое-что интересное: когда наш корабль подплыл к Нью-Йорку, нам
предстало необычное зрелище. Тысячи невольников - частью ирландцы, частью
ангольцы - бегали по улицам с вилами и горящими головнями. Солдаты
преследовали их перебежками и стреляли залпами. Белый дым от мушкетов
мешался с чёрным дымом пылающих складов, преображая небосвод в сверкающий
искрами плавильный тигель, дивный на вид, но, как предположили мы, негодный
для поддержания жизни. Наш лоцман выжидал, пока начавшийся прилив не
понудил его подойти к берегу. Мы сошли на пристань, которую буквально
заполонили солдаты в красных мундирах. Так, - продолжает Енох (ибо его
рассказ уже начал привлекать непрошеных слушателей), - я оказался возле
упомянутой двери. Хозяин одолжил мне лошадь, поскольку мы с ним принадлежим
к одному обществу, а я тут в некотором смысле по поручению, с этим
обществом связанному.
- Обществу гавкеров, сэр? - шепчет Бен, подойдя совсем близко и
оглядываясь через плечо на колониста, который распинается перед
невольником. Мальчик давно приметил пистолеты и клинки Еноха и, вероятно,
сопоставил их с рассказами родственников о деяниях неукротимой секты в
героические дни разграбления соборов и цареубийства.
- Нет, это общество философов, - говорит Енох, пока воображение Бена