"Нил Стивенсон. Криптономикон" - читать интересную книгу автора

вдовец сидел на крыше негритянской церкви, держа во рту гвозди, приколачивал
листы фанеры и бормотал: "Без комментариев" полчищам репортеров на лужайке.
После серии совещаний в городской гостинице орденоносец вышел в
сопровождении одного из пяти самых прославленных адвокатов мира и объявил,
что подает на "Трех сестер" в суд и скоро на месте университета останется
дымящаяся земля. Выигранную сумму он пообещал разделить между негритянскими
церквями, ветеранскими фондами и научными проектами в области рака груди.
Оргкомитет изъял плакат из обращения. На следующий день в Интернете
появились тысячи пиратских копий. Их посмотрели миллионы людей, которым
иначе не было бы до этого плаката никакого дела. Кроме того, оргкомитет
подал в суд на художника, чье состояние можно было бы расписать на обратной
стороне трамвайного билета: тысяча долларов в банке и долги (в основном
студенческие займы) примерно на шестьдесят пять тысяч.
Все это случилось еще до начала конференции. Рэнди был в курсе, потому
что Чарлин подрядила его обеспечить компьютерную поддержку - создать вебсайт
и настроить почтовые ящики для гостей. Когда разразился скандал в прессе,
электронная почта хлынула рекой, забив до отказа дисковое пространство, с
которым Рэнди колупался последние несколько месяцев.
Начали прибывать участники. Многие из них останавливались в доме -
просторном викторианском особняке, где Рэнди с Чарлин жили уже семь лет.
Народ валил валом из Гейдельберга, Парижа, Беркли и Бостона. Все сидели у
Рэнди и Чарлин на кухне, пили кофе и говорили про "спектакль". Рэнди сперва
думал, что "спектакль" - это эпопея с плакатом, но разговоры не
прекращались, и постепенно до него дошло, что слово употребляется не в
привычном смысле, а как элемент некоего научного жаргона; оно несло в себе
множество коннотаций, непонятных никому, кроме Чарлин и ее компании.
И она, и другие участники конференции свято верили, что ветеран,
подавший на них в суд, принадлежит к худшему разряду людей. "Война как
текст" для того и созвана, чтобы развенчать их, сжечь и выбросить пепел в
мусорное ведро постисторического дискурса. Рэнди провел много времени в
подобных компаниях, вроде бы притерпелся, однако время от времени у него от
постоянно стиснутых зубов начинала болеть голова, он вставал посредине еды
или разговора и уходил прогуляться в одиночестве - отчасти чтобы не ляпнуть
чего-нибудь в сердцах, отчасти - в детской, но совершенно бесплодной попытке
обратить на себя внимание Чарлин.
Он с самого начала знал, что эпопея с плакатом добром не кончится, и
несколько раз предупреждал Чарлин и остальных. Они слушали холодно,
по-медицински, как будто Рэнди - подопытное существо за зеркалом, прозрачным
с одной стороны.

Рэнди борется со сном до наступления сумерек. Потом несколько часов
лежит, силясь уснуть. Грузовой порт чуть севернее отеля, и всю ночь на
бульваре Рисаля, под старой стеной, одна сплошная пробка грузовиков. Город -
двигатель внутреннего сгорания. В Маниле явно больше поршней и выхлопных
труб, чем во всем остальном мире, вместе взятом. Даже в два часа ночи
неколебимая, казалось бы, громада отеля гудит и дребезжит от сейсмической
энергии моторов на улице. От шума на гостиничной стоянке начинается
перекличка противоугонных систем. Звук одной сигнализации включает другую и
так далее. Рэнди мешает спать не столько шум, сколько полнейший идиотизм
этой цепной реакции. Наглядный урок. Кошмарный, нарастающий снежным комом