"Нил Стивенсон. Криптономикон" - читать интересную книгу автора

входу в Манильскую бухту. Корабль благоухает гуталином, тальком и лосьоном
после бритья. Пусть четвертый полк - бабники и курят опиум, никто не станет
отрицать, что они - самые бравые ребята во всем корпусе.
Проходят Коррехидор - остров, очертаниями напоминающий каплю воды на
вычищенном ботинке, с мягкой округлостью посредине и обрывистыми склонами к
морю. Or одного его конца отходит длинный костлявый сухой хвост. Морпехи
знают, что остров изрыт туннелями и нашпигован орудиями, но единственный
признак всех этих укреплений - кучки бетонных казарм на холмах, где живут
артиллеристы. Над вершиной Топсайд торчит клубок антенн. Очертания их Шафто
знакомы - на станции "Альфа" в Шанхае были такие же, их еще пришлось
разбирать и перетаскивать в грузовик.
Исполинские известняковые обрывы уходят почти в море, у основания -
вход в туннель, где сидят корректировщики огня и радисты. Рядом док; из
гражданского транспорта выгружают припасы и складывают прямо на берегу.
Морпехи отмечают это как явный признак близящейся войны. "Августа" бросает
якорь в бухточке, оборудование в брезенте грузят на шлюпки вместе со
штабными шанхайскими морячками.
После Коррехидора волны сразу становятся ниже. Зеленовато-бурые
водоросли колышутся у поверхности, закручиваясь в причудливые завитки. От
военных кораблей по спокойной воде стелются бурые плети дыма. Ветра нет, и
они расползаются в зубчатые структуры вроде прозрачных горных хребтов.
Корабль проходит мимо военной базы в Кавите. Берег здесь плоский, как блин,
и низкий - если бы не пальмы, сливался бы с водой. Над землей возвышаются
несколько ангаров и водокачек, а чуть дальше - кучка низких казарм. Манила -
прямо по курсу, еще в дымке. Время к вечеру.
Внезапно дымка рассеивается. Воздух чист, как глаза ребенка, и почти
час видна бесконечность. Они входят в область грозовых фронтов, часто
прошитых молниями. Пухлые серые тучи - словно куски сланца между
наковальнями. За ними громоздятся другие облака, розовеющие в свете заката.
За ними - еще облака, упакованные во влажность, словно елочные игрушки - в
папиросную бумагу, пространства синего неба, еще грозовые фронты,
перебрасывающиеся молниями по двадцать миль длиной. Небеса, вложенные в
небеса, вложенные в небеса.
В Шанхае было холодно, потом теплело день ото дня, временами даже
парило. Однако к тому времени как взорам открывается Манила, легкий бриз
проносится по палубе, и все морпехи разом издают вздох, как будто кончают в
унисон.

Духи Манилы
Веют от пальмовых рощ.
Бедра Глории.

В контурах манильских черепичных крыш чувствуется смешение испанских и
китайских кровей. Перед городом - набережная с променадом наверху. Гуляющие
машут морским пехотинцам, некоторые посылают воздушные поцелуи. Свадьба
спускается по ступеням церкви и через бульвар высыпает на набережную.
Молодые фотографируются в нежном закатном свете. Мужчины в модных,
просвечивающих филиппинских рубашках или в военной форме США. Женщины в
красивых платьях. Морпехи кричат и свистят им, женщины оборачиваются,
подбирая юбки, чтоб не споткнуться, и пылко машут в ответ. Морпехи шалеют и