"Валери Стиверс. Кровь нынче в моде " - читать интересную книгу автора

моей стороны?
- Дорогая, легкомысленность - это не про тебя.
Мне нелегко разобраться в своих чувствах. Тетя знает, что с модой у
меня более чем напряженные отношения. Дело в том, что моя мать Эва была
модельером и ее успехи и неудачи в этой области привели нашу семью к... ну,
в общем, туда, где все плохо.
Благодаря Эве я научилась шить с раннего детства. И до сих пор
частенько хожу как в фильме "Милашка в розовом",[3]
Возможно, я преувеличиваю, но совсем чуть-чуть. Можно только мечтать
при моем-то финансовом положении о таких брэндах, как Альберта Ферретти,
Тэкун, Минт. Мне нравятся творения Зака Позена. Я с уважением отношусь к
маргиналам - последователям Мартина Марджела. И считаю, что Марни делает
одежду, за которую можно умереть.
Тем не менее, я не собираюсь следовать по стопам своей матери, а хочу
сделать карьеру там, где упорный труд гарантирует вам работу, безопасность и
уважение. Чтобы не попасть в газеты в качестве эпатажной или выходящей за
рамки особы. Тогда мне не придется тратить все свое время на то, чтобы
произвести впечатление на стадо пустоголовых бездельников.
- Я польщена, - отвечаю я Виктории. - Однако найдется множество людей,
которым... такое предложение пришлось бы гораздо больше по душе, чем мне.
Повисает длинная неприятная пауза, во время которой я вдруг вспоминаю,
что она оплачивает мое обучение. Тетушка вздыхает:
- Второй раз такой возможности не представится. "Олдем инкорпорейтед" -
та самая медиаимперия, которая издает "Тэсти", - получает сотни резюме на
каждую вакансию. Но их даже не рассматривают. Такой лакомый кусочек, как
практика в "Олдем", можно получить только благодаря связям. То, что Лиллиан
приметила тебя, - это судьба.
Действительно, в этом было нечто сверхъестественное. Виктория взяла
меня с собой на какой-то благотворительный обед на Манхэттене. Она светская
дама и, каждый раз принимая пищу, приносит благо обществу. На выходе из
кафе-гриль в Брайант-парке мы столкнулись с Лиллиан - невысокой, изящной,
печальной, темноволосой женщиной с такой прозрачной кожей, что это
натолкнуло меня на мысль, что она, возможно, смертельно больна. Виктория
знала Лиллиан, так как знала всех. Она бросилась к ней с объятиями:
- Дорогая!
В ответ Лиллиан слегка скучающим тоном эхом произнесла:
- Дорогая! - На ее красивых белых руках сверкали бриллианты и рубины.
Тетя представила меня:
- Это моя племянница Кейт Макэллистон.
- О? - Лиллиан разглядывала меня так пристально и так долго, что я
смутилась.
На мне было надето собственноручно сшитое мини-платье в синий цветочек,
в стиле а-ля халатик пятидесятых, однако, казалось, не это вызвало ее
интерес. Под взглядом ее ледяных голубых глаз я почувствовала себя
маленькой, окоченевшей и какой-то... затравленной.
Потом - и это самое жуткое - она взяла меня за подбородок, сказав:
- Я целую вечность мечтала, познакомиться с тобой, - и прошла мимо,
обдав нас шлейфом ледяного воздуха.
- Она, вероятно, спутала нас с кем-то. - Даже Виктория была
ошеломлена. - Мы не настолько близко знакомы.