"Джон Стиц. Глубокий сыск " - читать интересную книгу автора

денег.
- И все-таки я не понимаю. Мне его жалко, но неужели ты всегда так
реагируешь? Ты сильный мужчина, у тебя опасная профессия. Я думала, что
кто-кто, а ты мог уже с этим свыкнуться.
- Не знаю, - проговорил я, подняв глаза на Кейт. - Может, когданибудь
и привыкну. Но это первый человек, которого я убил.
Кейт изумленно раскрыла рот. Тут же, овладев собой, сомкнула губы,
потом хотела было что-то сказать, но промолчала. Подошла ко мне, обняла,
притянула к себе. Я тоже обнял ее, так крепко, что она поневоле перешла к
решительным действиям.
Наконец она сказала:
- Пойдем где-нибудь поужинаем.
Я кивнул, дивясь, что день так быстро пролетел.


III. Спасибо. Это-то мне и было нужно


Мы поужинали в полном молчании, но когда официант унес последние
тарелки, Кейт спросила:
- Почему же ты выбрал такую профессию, если смерть на тебя так
действует?
- Во-первых, я сам этого не знал до сегодняшнего дня. Оказывается,
смотреть на мертвецов - это одно дело, а знать, что ты лично отправил этого
человека на тот свет... - Я отхлебнул кофе. - А профессия мне понравилась
из-за головоломок. Головоломки и чувство удовлетворения от того, что с
блеском решаешь чужие проблемы.
- По твоей фигуре не скажешь, что ты только и делаешь, что ломаешь
голову над ребусами.
А ведь предостерегал я ее от дешевых стереотипов... Ну ладно.
- Мне радостно осознавать, что я в силах за себя постоять. Это же не
значит, что я обожаю избивать всех встречных или что в голове у меня
космический вакуум.
Кейт уселась поудобнее:
- Может, я что-то могу для тебя сделать, помочь?
- Не знаю.
- Куда делось твое чувство юмора? Я думала, ты все на свете
воспринимаешь со смешной стороны.
- Знаешь, иногда мне кажется, что это самое, как ты выразилась,
чувство юмора - проклятие какое-то. Я вовсе не стараюсь веселить людей, а
просто болтаю что в голову придет. Мне плевать, покажется ли это кому-то
смешным, но некоторые видят во мне бесплатного шута и обижаются, когда я
обманываю их ожидания.
- А мне это твое свойство нравится, - проговорила она. - И всетаки,
знаешь, не переживай ты так из-за этого Эллиота. Совесть - это как боль: и
боль, и совесть заставляют задуматься о совершенном проступке и впредь быть
осторожнее. Но самого себя изводить бессмысленно. И не смей вешать мне на
уши всю эту чушь: тебе, дескать, легко говорить...
Я заглянул в ее серые глаза, увидел ее улыбку и вмиг раздумал
обижаться на ее резкие слова.