"Джон Стиц. Глубокий сыск " - читать интересную книгу автора

планет, а потом они расселились с помощью какого-то другого народа
звездопроходцев по другим планетам. Беда только в том, что ни один из этих
народов не одержим историей так, как земляне, и потому никому доподлинно не
известно, где колыбель вомперийцев.
Я встал, печально размышляя, что, кажется, чего-то тут недопонимаю, и
вышел на улицу. В пекло, где в пору было тараканов жарить. О, найдите мне
планету, которая существует под лозунгом "Не правится наш климат -
подождите пять минут!" Я даже готов внимать нелепым беседам о переменах в
погоде.
Я дошел до стоянки, сел в скиммер и добрался до другой стоянки в
районе, который решил посетить. Побрел по широкой огненно-горячей улице,
жалея что зря потратил время на душ.
Вначале мне попался бар, рассчитанный на дерджонийцев. Нет, это здание
не сияло белым огнем, как раскаленная домна, но от сознания, что в такую
жару оно еще и ота-пли-ва-ет-ся, меня прошиб пот. Несколькими дверями
дальше находился не столь экзотический бар, где учитывались интересы всех
"Солнечный Песок" с его ярко освещенными залами. Туда я и вошел.
Хозяевам "Песка" очень повезло, что на Танкуре полным-полно дешевой
солнечной энергии. Это не бар, а какая-то мечта сумасшедшего спеца по
термодинамике. На спинке каждого стула имелось сопло, как на звездных
лайнерах. Благодаря ему дерджонийпы, вентамцы и вомперийцы могли сидеть под
струей отработанного пара с кухни, а земляне - головой в холодильнике. Одно
преимущество - о вентиляции можно не беспокоиться. Отобранная для
сегодняшнего дня музыка представляла собой жалобное дребезжание с
подвыванием - автор, верно, силился создать произведение, одинаково
приятное для слуха всех четырех цивилизаций, но получилось нечто
универсально-отвратное. Я высматривал кое-каких своих знакомых, которые
всегда в курсе дел на черном рынке, но вместо них узрел кое-кого еще. А
именно Берто.
Он заметил меня почти в тот же момент и, извинившись, встал из-за
столика, где веселилась компания его друзей. Столик был уставлен
полупустыми бокалами с красным вином.
- Как тебя сюда пустили? - спросил я Берто.
- Думаю, только вентамец может сказать, сколько лет другому вентамцу.
Эти бармены уже устали ломать голову, старик.
- Я могу сказать, сколько тебе лет. - Я схватил его за руку и
перевернул ее ладонью вверх. Складки и линии на его ладони образовывали
определенный узор. По мере того как вентамец стареет, квадратики в этом
узоре съеживаются.
- Ну, ты - человек непростой. Что ты здесь делаешь? У тебя вид
такой... ищеечный.
- Точно. Видел сегодня Бертильона или Зандервельдта?
- Не-а. А зачем они тебе?
Я поделился с ним частью истории.
- Зачем напрягаться? Там Танто работает. Он тебе может сказать, не
продает ли кто эти самые артефакты.
- Танто - это крайний справа, что ли? Который только что пролил на
себя весь стакан?
- Он самый.
- Польщен. - Я направился к свободному столику, задержался. - Поговори