"Оливия Стилл. Жара в Архангельске-3 " - читать интересную книгу автора

друга, потом как мужа. Но теперь все, разбитую чашку не склеишь, да и тебе
видимо моя любовь оказалась не ко двору. Я, конечно, совершила очень большую
ошибку, когда поехала летом в Питер и позволила отношениям так далеко зайти,
а ведь я уже тогда, после истории на турбазе, все знала про тебя...
Салтыкову влом было читать такую длинную смску. Он пробежал ее глазами
и быстро накатал ответ:
- Мелкий, я тебя умоляю - не делай более с собой ничего плохого! Я
этого не стою, и ты об этом прекрасно знаешь.
- Знаю, что не стоишь. Именно поэтому я это и сделала. Потому что мне
стало противно, что я отдала себя человеку, который этого не стоил. Я и
сейчас не хочу жить, мне просто противно жить в мире, где существуют такие
как ты. И еще, не называй меня больше мелким. Я тебе никто, и ты мне никто.
И не надо меня ни о чем умолять, я все равно знаю, что тебе на меня плевать.
Больше Салтыков ничего не стал отвечать. Да и что он мог ответить?
Кончено, так кончено.
В конце концов, давно пора...

Гл. 3. Синяя птица

Трудно было Оливе в первые дни.
Тяжело было просыпаться по утрам и видеть вокруг себя все те же стены,
те же дома, те же лица, с которыми она, казалось, вот уже и распрощалась
навсегда, чтобы уехать, выйти замуж, и начать новую жизнь в другом городе,
который стал ей милее и ближе, чем родная Москва, хотя бы потому, что там
она всегда была окружена друзьями, и не чувствовала себя как здесь одиноким
и серым ничтожеством. Как она рвалась туда! Как дни считала перед отъездом,
какие радужные надежды питала, что вот переедет, чтобы навсегда соединиться
с любимым и никогда уж более не разлучаться. Рвалась туда Олива еще и
потому, что мучили ее в Москве в последнее время страхи, что Салтыков больше
не любит ее, мучили и подозрения, что он ей не верен, но не могла она прямо
спросить у него об этом: боялась оскорбить, боялась, что может поругаться с
ним и потерять его. Еще до Нового года она почувствовала, что он отдаляется
от нее; она заметила, что он уж больше не заваливает ее, как прежде,
любовными смсками, а ограничивается лишь раз в неделю коротким
автоматическим посланием: "мелкий, как дела?" или, на худой конец, "мелкий,
я тебя люблю". Олива также знала, что гораздо чаще он пишет ее подруге Ане,
но даже на это она смотрела сквозь пальцы: по ее понятиям, глупо было
ревновать своего жениха к подруге, ведь всю их компанию друзей - и Аню, и
Настю, и Юлю, и Майкла, и Гладиатора, и Флудманизатора, и Дениса с
Сантификом, и Кузьку, и Хром Вайта, и братьев Негодяевых, и Пикачу, и Макса
Капалина, и даже Райдера с Мочалычем и Немезидой она считала членами их
большой семьи, и любила их всех одинаково. "Зачем нам делить что-то между
собой, ведь мы - одна семья, - рассуждала Олива, - И нет ничего плохого в
том, что мы все дружны и все любим друг друга". Однако Салтыкову, несмотря
на то, что и он был любитель больших компаний, эти ее рассуждения казались
дикими и утопическими. Не раз, бывало, спорил он с Оливой по этому поводу:
главным же образом, их стычки на эту тему возникли как раз перед Новым
годом. Олива мечтала собрать на Новый год всех-всех друзей, человек
двадцать, а то и тридцать. И чтобы их друзья жили с ними, под одной крышей.
Этот бзик у Оливы сохранился еще с детства: своей, кровной семьи с кучей