"Оливия Стилл. Жара в Архангельске-3 " - читать интересную книгу автора

одинокие скребки дворницкой снеговой лопаты. Снег хлопьями кружился в
воздухе и тихо падал на старые качели во дворе. И на детскую лесенку, ту
самую, на которой полгода назад, летом, сидела Олива в своих белых брюках и
пела Майклу серенады, а Салтыков стоял внизу и умолял ее спуститься вниз.
Тогда Майкл впервые увидел ее. А теперь, несмотря на зиму, все осталось
по-прежнему: двор тот же, лестница та же. Только Оливы уже нет. И уже
никогда не вернется то, что было...
- Помнишь, Майкл, какая она была...
И Олива на мгновение представилась Салтыкову как живая - но не той,
какой она запомнилась ему полтора месяца назад - жалкой, некрасивой, понуро
сидящей у чемодана со сгорбленной спиной, с опухшим от слез лицом. Перед ним
стояла та Олива, которая запечатлелась ему на фоне радостного, безоблачного
летнего дня, долгожданного летнего дня, не отягощенного более учебой в
университете; на фоне той детской лесенки, выкрашенной в веселые радужные
тона, а ныне понуро торчащей из снежных сугробов. Та, летняя Олива, была
красивой, жизнерадостной, с огоньком в глазах, которые так нравились
когда-то Салтыкову и сводили его с ума. И конечно, она была не похожа на ту,
которую он оставил, и сбежал от ее ненужной, навязчивой любви, прилипчивой,
как изжеванная жевательная резинка.
- Как она любила жизнь... И что стало с ней теперь...
Майкл посмотрел на Салтыкова. Тот неподвижно стоял, прижавшись лбом к
холодному стеклу окна, и, казалось, замер в невыносимой тоске.

Гл. 2. Лицемер

На следующий день, поговорив по телефону с Юлей, и выяснив, что
девчонки благополучно доехали до Москвы, а также то, что Оливу успели
вовремя спасти, Майкл немного успокоился. Однако Салтыков, узнав об этом,
наоборот, еще сильнее занервничал.
- Так, значит, она не умерла... - озадаченно произнес он.
- Тебя это, похоже, не радует, - заметил Майкл.
- Ннет, почему... я рад... - Салтыков вымученно улыбнулся.
- Юля говорит, чтобы ты ехал в Москву, - сказал Майкл.
Салтыков помолчал.
- Зачем? - наконец, выдавил из себя он.
- Ну, навестил бы ее, хотя бы ради приличия...
- А стоит ли, Майкл?
- Смотри сам, может и не стоит...
- Я поеду, - решил Салтыков, - Сейчас же отправляюсь в аэропорт.
- Я бы поехал с тобой, но у меня дела, - сказал Майкл, - Впрочем, если
ты хочешь...
- Да с чего, я один поеду.
- Ну, смотри.
...Салтыков сидел в баре и размышлял. Вот уже час, как он сидел тут,
сам сказав Майклу, что поехал в аэропорт. От Майкла он уехал с выражением
озабоченности на лице, но теперь это выражение сменилось апатией.
Необходимость притворяться перед Майклом, да и вообще перед кем бы то ни
было, здесь отпала. Времени было предостаточно, чтобы разобраться со своими
мыслями наедине.
Узнав, что Олива не умерла, Салтыков, по правде говоря, не обрадовался.