"Оливия Стилл. Жара в Архангельске-2 " - читать интересную книгу автора

называется.
Олива пожала плечами, однако согласилась. Сказать по правде, ей было
неудобно. Ей было стыдно признаться, но она еще ни разу в своей жизни не
была в ресторанах, а о пицце знала только понаслышке. Отказаться же было
неудобно вдвойне: тогда Салтыков подумал бы, что она ломается.
Они спустились по лестнице в подвал с вывеской "Иль-Патио" и тут же
расположились за свободным столиком. Салтыков сел напротив Оливы и,
хозяйским жестом подозвав официанта, начал делать заказ. Он даже не спросил
Оливу, что она будет, просто заказал две пиццы, пиво для себя и кока-колу
для девушки.
Он сидел напротив нее, сидел прямо и самоуверенно, и так же
самоуверенно орудовал вилкой и ножом, когда принесли пиццу. Олива же
старалась сидеть прямо, но во всей ее фигуре чувствовалась неуверенность.
Перед ней лежала на тарелке большая пицца; лежали завернутые в салфетку
вилка и нож, но Олива не знала, как к ним подступиться: она не умела
обращаться с вилкой и ножом, и ей от этого было страшно неудобно. Пицца
дразнила ее аппетит; Оливе хотелось бы плюнуть на все, схватить пиццу руками
и сожрать ее так, как она привыкла есть дома пироги с капустой; ей хотелось
выкинуть к чертовой бабушке из стакана с колой дурацкую соломинку и выпить
колу залпом, одним глотком, так чтоб пузырики в нос шибанули. Но она
стеснялась официантов и посторонних людей в пиццерии: ей почему-то казалось,
что все смотрят только на нее, на то, как она ест. Главным же образом
стеснялась она Салтыкова: он подавлял ее своей самоуверенностью. Несмотря на
внешнюю правильность поведения за столом, ел он жадно, едва прожевывая
куски, словно голодный. Олива смотрела на его прямоугольную коренастую
фигуру в светлом жакете, его склоненную над тарелкой стриженую голову, и ей
хотелось убежать отсюда куда-нибудь на свободу, где хорошо и просторно, и
где нет этого прокуренного воздуха, официантов, Салтыкова и ощущения, будто
тебя проплатили и записали в счет вместе с пиццей и кока-колой.
- А ты чего не ешь? - спросил он ее, оторвавшись, наконец, от поедания
пиццы.
- Знаешь, - смутилась Олива, - Мне крайне неудобно, но я не умею есть
пиццу вилкой и ножом...
- Правда? - заулыбался Салтыков, - Ну давай научу! Вот смотри: берешь в
правую руку нож... вот так... да. Теперь вилку сюда... Вот, умничка! Теперь
отрезай...
Олива неловко отрезала кусок пиццы и отправила его в рот. От смущения
даже вкуса не почувствовала: пицца была как резина. После второго куска
дальше есть не захотелось.
- Ну че, поехали к Москалюше? - Салтыков посмотрел на часы, - Как раз
скоро шесть часов.
Он расплатился с официантом и вышел с Оливой из кафе. Они пошли к метро
вдоль старых питерских зданий.
- Ты только не пугайся, когда Москаля увидишь, - предупредил ее
Салтыков, - Это чудо-юдо одеваться совершенно не умеет, стрижется как
дедушка. И морда лица у него - дай Боже...
- Почему это я должна его пугаться? - возразила Олива, - Майкл
классный, я общалась с ним по аське. Главное ведь не то, какой человек
снаружи, а какой он внутри...
Они остановились на мосту. Салтыков закурил и первый раз за все это