"Даниэла Стил. Перепутье [love]" - читать интересную книгу автора

- Но еще больше вас будет не хватать нам!
Элеонора Рузвельт говорила высоким, звонким голосом, который многие
находили смешным; те же, кто знал ее хорошо, слышали в этом голосе
искренность и дружеское участие. Это была еще одна привлекательная черта
Элеоноры. Трудно найти человека, который бы не любил и не уважал ее. За
последние пять лет Лиана стала одной из ее любимиц, и недавний случай с
беженцами из Германии ничуть не испортил их отношений. По пути в Белый дом
Арман напомнил жене, что к этой теме не следует сегодня возвращаться.
Она послушно кивнула и усмехнулась.
- Ты считаешь, что я настолько бестактна?
- Вовсе нет, - коротко ответил Арман. Просто он всегда относился к
жене немного по-отечески, то и дело напоминая ей о том, что она, по его
мнению, могла забыть.
- Как дети? - спросила Лиана. Внуки Рузвельтов были в Белом доме
всеобщими любимцами.
- Шалят, как всегда. А ваши девочки?
- Они так сильно переживают предстоящий отъезд! Стоит мне только
отвернуться, они тут же распаковывают чемоданы в поисках любимой куклы или
придумывают еще какое-нибудь безобразие.
Женщины рассмеялись. Имея пятерых детей, Элеонора хорошо понимала,
как это бывает.
- Да, вам сейчас не позавидуешь. Как все это хлопотно! Нам тоже
досталось, когда мы ездили в Кампобелло. Я думала, что просто не довезу их
до Франции, потому что кто-нибудь из ребят выпрыгнет за борт, и тогда
придется останавливать корабль. От одной мысли о морском путешествии мне
становится страшно, но Мари-Анж и Элизабет такие воспитанные девочки.
"Уверена, путешествие пройдет спокойно.
- Надеюсь, - ответил Арман, и они присоединились к остальным.
Присутствовали также британский посол с супругой леди Линдсей, чета
Дюпонов из Делавэра, вездесущий Гарри Хоп-кинс, дальний родственник
Элеоноры, приехавший на две недели в Вашингтон, и Руссель Томпсон с женой,
пара, с которой Лиана и Арман очень подружились и часто виделись. Он был
адвокат, близко связанный с администрацией Рузвельта, она - живая и
энергичная парижанка.
После получасового коктейля дворецкий объявил, что ужин подан в
президентской столовой. Как на всех других приемах, которые устраивала
Элеонора, угощение оказалось самым изысканным, а меню превосходным. Стол
был накрыт на одиннадцать персон. На скатерти из тончайшего старинного
кружева переливался прекрасный синий с золотом сервиз китайского фарфора,
мерцало тяжелое серебро столовых приборов. Стол украшали высокие белые
свечи в серебряных канделябрах, возвышавшиеся среди синих и белых ирисов,
желтых роз и белой сирени. Взгляд невольно останавливался на украшавших
стены прекрасных фресках с изображением эпизодов американской революции.
Лиана и Арман надолго запомнили этот обед. Президент искусно вел беседу,
стараясь вовлечь в нее всех, серьезные темы перемежались рассказами о
забавных случаях, происшедших за последнее время в конгрессе и сенате. О
войне не говорили почти до конца ужина. Только за десертом эта неизбежная
тема наконец возникла. К этому времени уже были съедены икра, жареная
утка, нежнейшая лососина и прочие деликатесы. После такого роскошного
ужина все настроились благодушно, и мысль о войне уже не казалась столь