"Кристина Стайл. Дочь кузнеца ("Конан") " - читать интересную книгу автора

соседских, вокруг располагались еще какие-то постройки, но они не имели
никакого отношения к кузнице, и Ниун решил немного понаблюдать со стороны,
прежде чем начать разговор с мастером. Вскоре из дома вышел пожилой мужчина
маленького роста, щуплый и чуть сутулый, невзрачный. Единственное, что в его
лице бросалось в глаза, - это тяжелая, заметно выступавшая вперед челюсть.
Взглянув на ее, Ниун понял, что Отнар принадлежит к племени мурохов. Не зря
его соплеменники посмеивались: "Хорошие женщину у мурохов и на охоте
полезные - любого зверя своей челюстью напугают". Узкие плечи и тонкие руки
старика никак не подходили кузнецу, даже бывшему. Отнар и не был кузнецом,
но мастером его называли не зря. Он выделывал меха, и во всей округе в этом
ремесле не знал себе равных.
Маленький человечек подошел к бревенчатому настилу, внимательным
взглядом окинул груду лежавших на нем свежевыделанных шкурок, взял одну из
них и осторожно запустил узловатые пальцы в густой мех, чтобы проверить,
достаточно ли он мягок и плотен, затем встряхнул так, что ворс пошел
волнами, и подул, пристально всматриваясь в подшерсток. Похоже, такой осмотр
не удовлетворил его, и он, поднеся шкурку ко рту, прикусил мездру зубами:
опытный мастер мог легко определить плотность меха и, кажется, остался
доволен: ни малейшего запаха тления, а значит, мездра очищена хорошо, и
шкурка послужит долго.
Умение выделывать мех, как и многие другие ремесла, передавалось в
Киммерии от отца к сыну. Но, видимо, Отнар разгневал великого Крома, и жена
мастера несколько лет подряд исправно рожала дочерей. А теперь ей уже поздно
думать о новых детях, и, похоже, скоро селение останется без умелого
меховщика, а его жителям придется идти на поклон к соседям, поневоле
соглашаясь на вовсе не выгодный для себя обмен: хорошая шкура стоила дорого.
Конечно, у Отнара были ученики - дети из многодетных соседских семейств, но
он доверял им лишь отдельные операции, а обучить главным заклинаниям и всему
делу в целом ему было некого.
Помрачнев от тяжелых дум, стареющий мастер отправился проверить, как
работают подмастерья. Проходя мимо длинных деревянных корыт, где в дождевой
воде с солью отмачивали свежеснятые шкуры, Отнар ненадолго задержался, чтобы
потрепать по щеке одного из подмастерьев и погладить по голове другого.
Работа здесь была очень тяжелой, соль разъедала кожу, и мастер искренне
жалел мальчишек. "Надо поменять их местами с мездровщиками, хоть ненадолго,
а то совсем без рук останутся", - подумал он и двинулся дальше.
В довольно просторном помещении стояли узкие деревянные скамьи с
укрепленными на них скобами. Верхом на скамьях сидели мездровщики и
медленными осторожными движениями водили по скобам шкурками, сдирая с них
жир и не срезанные кусочки мяса и сухожилий. Эта работа требовала
пристального внимания. Шкурку обязательно надо было брать левой рукой за
середину, а правой - за заднюю лапу, чтобы мездрить ее против ворса. Если
подмастерье ошибался, шкурка оказывалась безнадежно испорченной. Посмотрев,
как работают мальчики, и пробормотав только ему ведомое заклинание,
помогавшее в работе, Отнар поспешил в противоположный конец помещения, где в
глубоких почти квадратных корытах квасили очищенные подмастерьями меха.
Для закваски требовалась особая смесь, и мастер никому не открывал ее
секрета. Отнар опустил руку в корыто, достал пригоршню закваски, лизнул ее и
выплюнул обратно. "Светлые Боги, - мысленно взмолился он, - пошлите мне
сына! Маленького, розовощекого, или взрослого, сильного. Пусть не кровного!