"Лоренс Стерн. Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена" - читать интересную книгу автора

сдержанность. Но для Йорика единственным доводом было существо дела, о
котором шла речь, и такие доводы он обыкновенно переводил без всяких
обиняков на простой английский язык, - весьма часто при этом мало считаясь с
лицами, временем и местом; - таким образом, когда заговаривали о
каком-нибудь некрасивом и неблагородном поступке, - он никогда ни секунды не
задумывался над тем, кто герой этой истории, - какое он занимает положение,
- или насколько он способен повредить ему впоследствии; - но если то был
грязный поступок, - без околичностей говорил: - - "такой-то и такой-то
грязная личность", - и так далее. - И так как его замечания обыкновенно
имели несчастье либо заканчиваться каким-нибудь bon mot {Остротой
(франц.).}, либо приправляться каким-нибудь шутливым или забавным
выражением, то опрометчивость Йорика разносилась на них, как на крыльях.
Словом, хотя он никогда не искал (но, понятно, и не избегал) случаев
говорить то, что ему взбредет на ум, и притом без всякой церемонии, - - в
жизни ему представлялось совсем не мало искушений расточать свое остроумие и
свой юмор, - свои насмешки и свои шутки. - Они не погибли, так как было
кому их подбирать.
Что отсюда последовало и какая катастрофа постигла Йорика, вы прочтете
в следующей главе.


ГЛАВА XII

Закладчик и заимодавец меньше отличаются друг от друга вместительностью
своих кошельков, нежели _насмешник_ и _осмеянный_ вместительностью своей
памяти. Но вот в чем сравнение между ними, как говорят схолиасты, идет на
всех четырех (что, кстати сказать, на одну или две ноги больше, чем могут
похвастать некоторые из лучших сравнений Гомера): - один добывает за ваш
счет деньги, другой возбуждает на ваш счет смех, и оба об этом больше не
думают. Между тем проценты в обоих случаях идут и идут; - периодические или
случайные выплаты их лишь освежают память о содеянном, пока наконец, в
недобрый час, - вдруг является к тому и другому заимодавец и своим
требованием немедленно вернуть капитал вместе со всеми наросшими до этого
дня процентами дает почувствовать обоим всю широту их обязательств.
Так как (я ненавижу ваши _если_) читатель обладает основательным
знанием человеческой природы, то мне незачем распространяться о том, что мой
герой, оставаясь неисправимым, не мог не слышать время от времени подобных
напоминаний. Сказать по правде, он легкомысленно запутался во множестве
мелких долгов, этого рода, на которые, вопреки многократным предостережениям
_Евгения_, не обращал никакого внимания, считая, что, поскольку делал он их
не только без всякого злого умысла, - но, напротив, от чистого сердца и по
душевной простоте, из желания весело посмеяться, - все они со временем
преданы будут забвению.
Евгений никогда с этим не соглашался и часто говорил своему другу, что
рано или поздно ему непременно придется за все расплатиться, и притом, -
часто прибавлял он с горестным опасением, - до последней полушки. На это
Йорик со свойственной ему беспечностью обыкновенно отвечал: - ба! - и если
разговор происходил где-нибудь в открытом поле, - прыгал, скакал, плясал, и
тем дело кончалось; но если они беседовали в тесном уголке у камина, где
преступник был наглухо забаррикадирован двумя креслами и столом и не мог так