"Брюс Стерлинг. Последний шакальчик" - читать интересную книгу автора

к обществу невротички". Или безобразные ожесточившиеся лесбиянки с эдиповым
комплексом. Или симпатичные юные инженю, которых соблазнил и промыл им мозги
не подходящий для них мужчина. - Он фыркнул.

- Почему ты так говоришь? - поинтересовался Старлитц.

- Я человек своего поколения. - Раф отхлебнул кофе. - Некогда я был не
столь продвинут в феминистских настроениях. Это общение с Ульрикой так
возвысило мое сознание. Я говорю об Ульрике Майнхоф. Удивительная девушка.
Талантливая журналистка. Умница. Красноречивая. Не знающая жалости. К тому
же красавица. Но Баадер и та вторая - как там ее звали? - они ужасно с ней
обращались. Всегда кричали на нее на явке, называли бесхребетной
интеллектуалкой, избалованным дитя буржуазии и так далее. Бог мой, разве все
мы не избалованные дети буржуазии? Если б буржуазия не напортачила с нами,
разве стали бы мы убивать буржуа?

Судя по звукам с улицы, подъехала машина. Мотор смолк, хлопнули
дверцы.

Старлитц подошел к окну и выглянул в щель жалюзи.

- Это наши соседи-яппи. Похоже, они приехали раньше обычного.

- Надо пойти представится, - заявил Раф и принялся причесываться.

- Ох, да погоди чесаться - парень-то и впрямь живет по соседству, а
вот девица нет. У него совсем другая женщина.

- Подружка? - заинтересовался Раф.

- Ну, во всяком случае, намного его моложе. В парике, тесные брючки и
красные лодочки на высоком каблуке.

Открылась и хлопнула дверь соседней квартиры, потом заиграл
стереомагнитофон - крутили жаркую кубинскую румбу.

- Золотой шанс. - Раф отставил кружку с недопитым кофе. - Давай
представимся сейчас, назовемся новыми соседями. Он будет очень смущен.
Никогда на нас даже не взглянет. Не станет задавать никаких вопросов. А
также будет держать подальше от нас свою супругу.

- Хорошая тактика.

- Вот именно. Предоставь говорить мне. - Раф направился к двери.

- У тебя все еще "Макаров" за поясом, приятель.

- Ах да. Извини. - Раф швырнул пистолет на лоснящуюся финскую кушетку.

Раф толкнул было дверь на улицу, но тут же ловко отступил внутрь