"Брюс Стерлинг. Священный огонь" - читать интересную книгу автора

документах советов всевозможных экспертов, упоминались в самых невероятных
декларациях, конвенциях по вопросам этики, на публичных чтениях и встречах
политиков. Ни один аспект человеческого существования не ускользнул от
вдумчивых, рассудительных и мудрых советников.
Миа изучила так много материалов на эту тему, что больше было и не
переварить. Она уделила целый день знакомству с финансовыми отчетами и
медицинскими заключениями Мартина Уоршоу. Миа не видела Мартина уже полвека,
но продолжала, хотя и не слишком внимательно, следить за его карьерой.
Отчеты показались ей очень обстоятельными и информативными. Благодаря им его
жизнь стала открытой книгой. В этом и был смысл.
Миа решила надеть черные туфли, выбрала тугой корсет, подчеркнула талию
эластичным поясом, хорошо сочетавшимся с зеленовато-серым, до колен, с
длинными рукавами и высоким воротником, шелковым платьем, приготовила
трость. Ей нужна была строгая шляпа. От перчаток она отказалась. Перчатки
рекомендовалось надеть, но они напоминали ей о больнице.
Миа очистила кровь, сделала подкожные протеиновые инъекции, как следует
размяла суставы, сделала глубокий массаж, приняла минеральную ванну и
наманикюрила ногти. Она вымыла волосы, тщательно причесалась и закрепила
прическу лаком. Увеличила норму насыщенных жиров в своей диете. А ночью
спала под гипербарическим навесом.
На следующее утро, 19 ноября, Миа отправилась в город, чтобы купить
шляпу, уместную для столь печальных обстоятельств. В этот осенний день в
Сан-Франциско было холодно. С залива подкрался туман и плыл над громадьем
небоскребов, увитых густой зеленью. Она гуляла и заходила в магазины,
заходила в магазины и гуляла. Но не смогла найти ничего подходящего.
Собака увязалась за ней еще на Маркет, где сумела пробраться сквозь
толпу. Миа остановилась в тени колонны портика и поманила ее рукой.
Собака помедлила от робости, потом подошла и лизнула ей пальцы.
- Вы Миа Зиеманн? - спросила она.
- Да, это я, - ответила Миа.
По улице торопливо и деловито сновали прохожие, их лица были
отстраненными, вычищенные до блеска ботинки легко касались выложенного
красным кирпичом тротуара. Она смерила пса уверенным взглядом, и тот уселся
у ее ног.
- Я шел за вами от самого вашего дома, - похвастался пес и
умиротворенно заурчал. - Это долгий путь. - На нем был клетчатый вязаный
свитер, шитые собачьи брючки и черная вязаная кепка.
Его передние лапы казались довольно крепкими, короткая чистая шерсть
отливала желтизной, на ее фоне большие собачьи глаза выглядели особенно
выразительными. Голос пса звучал из вмонтированного в его горло
репродуктора.
Машина, задевшая зазевавшегося пешехода, словно разорвала тишину и
перекрыла своим грубым скрежетом еле слышные шорохи нижнего Сан-Франциско.
- Я тоже прошла долгий путь, - сказала Миа. - Хорошо, что ты меня
отыскал. Ты умный пес.
Собака засияла от похвалы и завиляла хвостом.
- Я думал, что заблудился и немного проголодался.
- Все в порядке, песик. - От собаки пахло одеколоном. - Как тебя зовут?
- Платон, - застенчиво откликнулся пес.
- Отличное имя для собаки. И почему же ты шел за мной?