"Брюс Стерлинг. Роза-паучиха" - читать интересную книгу автора

она сомневалась, что такое сложное нечто могло бы вырасти в обыкновенном
чреве. Его гены должны были конструироваться, элемент за элементом, в
какой-то немыслимой лаборатории.
Дни и ночи сменяли друг друга в непрерывном мелькании. Его способность
чувствовать ее настроение граничила с волшебством. Он всегда оказывался
рядом, когда она нуждалась в нем, и исчезал, когда был не нужен. Иногда она
слышала, как он болтает сам с собой, прыгая и кувыркаясь, либо охотясь на
тараканов и поедая их. Он никогда не проказничал, а если ему иногда
случалось пролить еду или перевернуть что-нибудь, тут же незаметно приводил
за собой все в порядок. Даже симпатичные маленькие орешки своего кала он
сбрасывал в тот же регенератор, которым пользовалась она сама.
Только в этих случаях он демонстрировал более разумное поведение, чем
можно было бы ожидать от обычного домашнего животного. Однажды, всего лишь
раз, он передразнил ее, повторив целое предложение слово в слово. Она была
шокирована. Немедленно почувствовав ее реакцию, он никогда больше не пытался
обезьянничать.
Они спали в одной постели. Иногда она чувствовала сквозь сон, как его
теплый носик легко касается ее кожи, будто вынюхивая сквозь поры подавляемые
чувства и скрываемые настроения. Порой он вдруг начинал разминать или
растирать своими крепкими ручонками то или иное место на ее спине или шее. И
всегда именно там оказывался какой-нибудь напряженный или заблокированный
мускул, благодарно расслабляющийся под его прикосновением. Днем она никогда
не позволяла ему этого, но по ночам, когда ее самоконтроль наполовину
растворялся во сне, между ними действовал тайный сговор.
Вот уже шестьсот дней, как Инвесторы отбыли. Она радовалась своей
покупке.
И больше не пугалась своего смеха. Она даже уменьшила дозу
транквилизатора. Казалось, что ее любимчик чувствовал себя счастливее, когда
она была счастлива, а рядом с ним ей было легче переносить свою древнюю
печаль. Одну за одной она стала извлекать на свет свои старые травмы и
болячки, крепко прижимая к себе зверушку и обильно поливая его блестящий мех
слезами исцеления. Одну за одной он слизывал ее слезинки, пробуя на вкус
химический состав ее эмоций, вдыхая запах ее дыхания и кожи, обхватив ее,
сотрясаемую рыданиями, своими ручонками.
Воспоминаний было очень много. Она чувствовала себя старой, ужасно
старой, и в то же время у нее появилось ощущение какой-то целостности,
позволяющее перенести что угодно. На ее счету было много дел - жестоких дел
- и она никак не могла примириться с неудобствами, которые причиняло чувство
вины. Поэтому она подавляла его в себе.
Теперь, впервые за несколько десятилетий, в ней проснулось смутное
чувство цели. Ей снова захотелось увидеть людей, которые бы все, как один,
восхищались бы ею, защищали бы ее, находили бы ее прелестной, которые были
бы ей небезразличны, которые дали бы ей большее чувство безопасности, чем ее
единственный спутник ...

Паучья сеть ее станции вошла в самую опасную часть своей орбиты,
пересекая плоскость Кольца. Здесь уже было не до отдыха - она принимала
дрейфующие глыбы сырья: лед, углеродосодержащие породы, руды металлов. Это
ее телеуправляемые роботы-шахтеры нашли их и направили к ней. В Кольце
таились и убийцы - хищные пираты, поселенцы-параноики, готовые в любой