"Андрей Стерхов. Быть драконом " - читать интересную книгу автора

права, да и опять же правило первое никто не отменял. Поэтому не стал лезть
в дебри, сказал просто:
- Конечно, верю.
У него будто тяжесть с плеч упала.
- Слава те господи, хоть кто-то, - облегченно выдохнул он и, нервно
пощелкав браслетом почти настоящих швейцарских часов, наконец-то перешел к
сути того, зачем явился. Стал делиться наболевшим: - В общем, Егор
Владимирович, тут у меня такое дело. Каждый год я с друзьями... Нас четверо.
Я, Паша Тарасов, Лешка Пущин и Эдька Нигматулин. С Пашкой со школы дружу. А
с Лешкой и Эдькой в одной группе в политехе... Ну, неважно. Так вот. Каждое
лето мы берем... брали отпуск и отправлялись...
- ...в Египет, - предположил я.
- Почему в Египет? - не понял он. Потом сообразил: - А-а! Нет-нет, не в
Египет. Мы с парнями рафтингом занимаемся... Занимались.
Теперь уже я не понял:
- Простите, чем?
- Рафтингом. Ну это... это когда по рекам горным сплавляются.
Экстрим-спуск на рафте. На специальном таком надувном судне.
Легко представив у него на голове защитный шлем, а в руках весло, я
кивнул:
- Вот теперь понял.
- Так вот, - продолжил он. - За последние шесть лет где мы только не
побывали. Начали с Шуи. Потом Сунна была, Чирка-Кемь, дважды Охта. Это все в
Карелии. В прошлом году в Адыгею смотались, реку Белую прошли по участку
Хаджохской теснины. А в этом сезоне решили какой-нибудь местный маршрут
одолеть. Выбрали Хара-Шуган. Есть тут у нас на севере такая горная речка.
- Знаю. В Доваларии.
- Во-во.
- Глушь, - констатировал я.
Господин Домбровский спорить не стал, но заметил:
- Как раз в этом и кайф. Природа там нехоженая, не затоптанная. И
маршрут душевный - через раз участки четвертой-пятой категории сложности.
Сплошные сливы, валы и "бочки". Реальный маршрут. Один Вражий порог чего
стоит. Тот еще порожек. Там, знаете, такой проход между скалами в полтора
весла, не больше, при выходе из каньона резкий поворот на девяносто, тут же
перепад и сразу камни. Мы там чуть, ё-мое, не кувыркнулись.
При воспоминаниях о дыбом встающей на перекатах реке Хара-Шуган
господин Домбровский заметно приосанился. А я глядел на эту разительную
перемену в его облике и размышлял. Собственно, о том, что все-таки люди не
очень нормальные на голову существа. Больные они на голову. Особенно вот эти
вот из них - экстремалы. Эти вообще на всю голову больны. Все им на месте не
сидится, все их куда-то несет: то с башни телевизионной вниз головой
сигануть, то голым задом по камням скатиться, то на какую-нибудь гору
дурацкую взобраться и проорать с нее что-нибудь непотребное. Сигают,
скатываются, взбираются. И гибнут, гибнут, гибнут. Глупо гибнут. Пачками.
И какого, спрашивается, дьявола? Чего ради? Говорят, что испытывают
себя. Характер, дескать, проверяют. Бред. Чего его проверять? Если ты крут,
то ты и без всякого экстрима знаешь, что крут. Просто знаешь это про себя -
и все. Лежишь на диване и знаешь. И не надо тебе никого в своей крутизне
убеждать. Ни себя, ни тем более других. Зачем тебе это, если ты крут?