"Ирина Степановская. Калека " - читать интересную книгу автора

порцию жениных поучений.
Подошла дочь. Длинноногая тонкая русалка, презирающая всех и вся, а
пуще всех на свете собственных родителей. Скривив очаровательно-пухлый рот,
небрежно закинув за спину шелковистые мокрые волосы (значит, купалась без
родителей и в недосягаемой видимости, что было строго запрещено), она пришла
поведать новость из санаторной жизни:
- Мы теперь будем обедать в малой столовой! Там, где обычно едят личные
гости директора.
- Откуда ты знаешь и почему?
- Пока некоторые дрыхнут, как хрюшки, на солнцепеке, другие устраивают
их быт! - Они с женой удивленно смотрели на дочь. Продолжение было
непонятным: - Я сама записалась!
Он попросил объяснений. Объяснения были предоставлены. Сбивчивые и
непоследовательные, как все, что изрекала и делала в этом возрасте их
дочурка. Когда месяц назад она поступила в институт, он был приятно удивлен.
Знания у нее были бесспорно, а вот манера выражаться... Вероятно, помогло
то, что экзамены были в виде тестов.
- Скоро все будем косноязычными! - говорил он жене, поправляя и ее
речь.
- Отстань! - отмахивалась жена, проводившая рабочие дни за колонками
цифр на экране компьютера. Она была бухгалтером в небольшой фирме и
зарабатывала больше его. - С кем мне разговаривать, когда кругом одни волки?
Собственно, из-за дочери они и оказались в санатории жарким августом. С
удовлетворением найдя свою фамилию в списках поступивших, она предъявила
ультиматум: либо родители немедленно везут ее к морю, либо она утопится в
Москве-реке в Серебряном Бору на нудистском пляже. Родители без колебаний
выбрали первое. В конце концов, она заслужила отдых.
Жена не любила отдыхать летом. У нее были проблемы со здоровьем.
- Довольно распространенная патология, - уклончиво объяснил ему
знаменитый специалист по женским болезням, после того как Марину несколько
раз "скорая" увозила с жестокими приступами.
- Надо оперировать! - категорично заявлял дежурный доктор.
- Можно подождать! - так же категорично утверждал ее лечащий врач.
Единого мнения не было. Марина пила лекарства и каждую вторую половину
месяца становилась почти невменяемой. Ее болезнь была подвержена месячным
циклам.
А он занимался спортом. Он любил спорт еще с института. Плавание,
гребля, зимой - лыжи, весной - велосипед. Ему нравилось быть красавцем. Лицо
со временем потускнело, но фигура была - ого-го! А что еще прикажете делать
симпатичному человеку средних лет, не обремененному особенно сложной
работой, большими деньгами, криминальными связями и сексуальными претензиями
жены? Ему иногда даже казалось, что большую часть времени ей хочется
одного - чтобы ее оставили в покое. Вот и сейчас у нее опять было неважное
настроение. Она не хотела ни есть, ни пить, ни купаться, ни пойти
куда-нибудь вечером, а только лежала на пляже под зонтиком, лениво посасывая
грушевый сок и пяля глаза в криминальное чтиво. А впрочем, он сознавал, что
мог быть несправедлив.
- Почему в малой столовой? - переспросила жена.
- Потому что в большой вся шобла не помещается, - ответила дочь. -
Понаехало тут отдыхающих, а кормить негде! Нас не настолько много, чтобы