"Ирина Степановская. Боковая ветвь " - читать интересную книгу автора

вместе..."
Тут перерыв окончился, и они неторопливо вернулись в зал.

4

Хорошо было мчать по шоссе! Ни о чем не думать, только следить за
дорогой и задумчиво наблюдать, как уплывают назад извилистые маленькие
речушки и ярко-зеленые рощи, сплошь покрывающие холмы; как мрачноватые
ельники близко подступают к дороге; как внезапно серая змея асфальта
вырывается из их плена, и взгляду открываются просторы, поля, деревни; как
колокольни церквей то прячутся, то возникают за купами деревьев в туманном
воздухе. Приятен был подмосковный пейзаж.
Славик Серов с детства мечтал о машине. Автомобиль для него с давних
пор был не транспортным средством и уж вовсе не престижной собственностью, а
ограниченной металлической скорлупой - островком свободы, заменяющим
собственную квартиру. Улиточный домик на колесах, в котором можно независимо
от других передвигаться в пространстве.
Славик Серов не любил считаться с условностями и, еще учась в школе, не
боялся высказывать мысли, идущие вразрез с общепринятым мнением. Он с
уважением относился к тому, что считал проявлением собственной свободы, но,
что еще более ценно, не забывал, что его собственная свобода заканчивается
там, где начинается свобода кого-то другого. Иногда ему приходилось
отстаивать свою точку зрения кулаками. Драк он не любил, но и не боялся. Он
был жилист, длинноног и прыгуч и законно лидерствовал на всех школьных
волейбольных площадках их района.
- Ты поступай в институт физкультуры, Славик, - советовал ему
преподаватель после каждого удачно проведенного матча. - Не будет проблем, с
руками оторвут!
Но Славик не хотел поступать в институт физкультуры. Он твердо решил
стать врачом.
Его мама служила библиотекарем в профессорском зале Центральной научной
медицинской библиотеки, и обаятельный стройный молодой человек - ее сын, ее
гордость - изучал после школы физику, химию и биологию рядом с теми, кто
писал эти книги. Он был пленен искренней учтивостью тех, кто занимался в
этом зале, их способностью получать наслаждение от чтения научных книг,
независимостью их мыслей. Здесь же он научился различать подхалимов, которые
ради собственной диссертации брались за любые темы и поддерживали любые,
даже противоположные, точки зрения.
Часто он помогал матери носить из хранилища тяжелые стопки журналов и
книг. Иногда корифеи обращались к нему с полушутливыми разговорами, он с
радостью внимал и впитывал в себя каждое слово. Естествознание как метод
восприятия мира было его стихией. Он умел наблюдать и сам был замечен. Так
составились его первые научные связи.
К чему упоминать, что ему была доступна лучшая, самая современная
литература, которая только была в стране. Но к чести его нужно отметить, что
семена учения падали на благодатную почву. И выпускник лучшего в стране
медицинского вуза Славик Серов получил прекрасное классическое образование
не только потому, что аккуратно посещал все лекции и практические занятия, а
скорее потому, что повседневно жил в хранилище медицинских книг, впитывая
знания, как юный зеленый мох пьет дождевую влагу со скал.