"Вл.Степанов(Русак). Свидетельство обвинения. Том 1: Революция и первые годы Советской власти" - читать интересную книгу автора

Во время обыска в доме с архиерейского двора были уведены красногвар-
дейцами архиерейские лошади и лошадь Преосвященного Гермогена Около трех
часов пополудни ко мне ворвались человек пятнадцать других матросов, ко-
торые, как разбойники, перевернули всю обстановку, выбрасывали на пол из
ящиков письменного стола бумаги, рвали их, грабили ценные вещи, как нап-
ример, несколько очков в золотой оправе, серебряные ложки, ножи, вилки,
белье, сапоги и пр.
Окончив свое разбойничье дело, они начали совещаться между собою:
арестовать меня или нет Одни говорили: "арестовать", другие - "не надо",
и хотели было уходить, но один из них, мальчишка лет семнадцати, сказал
- Я без него не пойду Я его арестовываю
С этим согласились и другие и потребовали, чтобы я одевался и шел с
ними Одевшись, и выходя из комнаты, я стал молиться пред святыми икона-
ми, а матросы, смеясь над этим, говорили:
- Молиться стал, думает Бог поможет ему: не поможет и не молись Какой
там еще Бог
Меня посадили на извозчика с двумя вооруженными матросами и под таким
конвоем повезли на вокзал в штаб. Моих внутренних переживаний за это
время передать нет возможности. У дверей парадных комнат вокзала приш-
лось ждать некоторое время, и меня хотели вести кругом вокзала к другим
дверям, но наконец открыли здесь ход. Ко мне подошел неизвестный человек
и, обратившись к матросам, сказал:
- Зачем вы взяли нашего Владыку? Он добрый человек для всех
- Не твое дело, - ответили ему.
Когда я вошел в комнату штаба, то начальствующих там не было. Кто-то
спросил:
- Кто вы такой?
- Я Донской архиепископ Митрофан
- Очень приятно с Вами познакомиться. За что Вас арестовали?
- Не знаю, - ответил я
- Он проклинал большевиков, - сказали матросы.
- Это дело нужно разобрать Ведите его в Атаманский дворец, там разбе-
рутся
Меня повели с вокзала до дворца пешком в сопровождении тех же матро-
сов. Я, идя с вокзала на гору по грязной дороге, страшно утомился и
обессилел до смертного истощения.
Многие (из толпы - В С.) скорбели, - плакали, сожалели о мне, но не
могли ничем мне помочь.
С большим трудом дошел я до дворца. Там мне пришлось ждать, стоя, ми-
нут двадцать, пока меня позовут для допроса или предъявления мне обвине-
ния и указания причины ареста, но меня не позвали, а кто-то вышел и ска-
зал приведшим меня, что постановили отправить меня в тюрьму
Через довольно продолжительное время меня снова повели по городу.
Приведен я был на местную гауптвахту, где и был заключен в тесную,
одиночную и грязную камеру...
Условия пребывания здесь были самые невыносимые. Спать приходилось
вдвоем на той досчатой голой лавке, которая днем служила для сидения.
Первые три дня моего заключения пришлось выслушивать по своему адресу
через маленькое отверстие в дверях нашей камеры смертные угрозы и полу-
чать плевки, а один раз к нам ворвался даже какой-то матрос с кортиком