"Стендаль "Жизнь Наполеона"." - читать интересную книгу автора

ничего не поделаешь; надо страдать до конца".
Что касается вероотступничества Наполеона в Египте, то все свои
воззвания он начинал словами: "Нет бога, кроме бога, и Магомет
его пророк". Это мнимое прегрешение произвело впечатление в одной
только Англии. Все остальные народы поняли, что оно должно быть
поставлено на одну доску с обращением в мусульманство майора
Горнемана и других путешественников, которых "Африканское
общество" посылает исследовать тайны пустыни. Наполеон хотел
расположить к себе жителей Египта[3]. Он вполне основательно
рассчитывал, что благочестивые и пророческие выражения повергнут
в ужас значительную часть все еще суеверного египетского народа,
а его собственную личность окружат ореолом неодолимого рока.
Мысль о том, что он в самом деле собирался выдать себя за второго
Магомета, достойна эмигрантов[4]. Такой способ действий увенчался
полным успехом. "Вы не можете себе представить, - говорил он
лорду Эбрингтону, - сколь многого я добился в Египте тем, что
сделал вид, будто перешел в их веру". Англичане, всегда
находящиеся во власти своих пуританских предрассудков, которые,
однако же, наилучшим образом уживаются с самой возмутительной
жестокостью, находят, что это неблагородная хитрость. История на
это возразит, что в эпоху, когда родился Наполеон, католические
идеи стали уже смешными.

[1] Даже генерал Роберт Уильсон в своей клеветнической истории.
[2] Он уговаривал Деженета публично заявить, что чума не
заразительна. Но тот из тщеславия отказался сделать это.
[3] См. статью Ласказа.
[4] См. их писания.




ГЛАВА XIV

Что касается другого его поступка, гораздо более серьезного, -
того, что он бросил в Египте свою армию на произвол судьбы, - то
этим он прежде всего совершил преступление против правительства,
за которое это правительство могло подвергнуть его законной каре.
Но он не совершил этим преступления против своей армии, которую
оставил в прекрасном состоянии, что явствует из сопротивления,
оказанного ею англичанам. Наполеона можно обвинять только в
легкомыслии: он не предусмотрел, что Клебер мог быть убит, в
результате чего командование перешло к бездарному генералу Мену.
Будущее выяснит, вернулся ли Наполеон во Францию по совету
некоторых прозорливых патриотов, как я склонен предположить, или
же он сделал этот решительный шаг, руководствуясь исключительно
своими собственными соображениями. Людям с сильной душой приятно
представлять себе, какие чувства волновали его в ту пору: с одной
стороны, честолюбие, любовь к родине, надежда оставить славную
память о себе в потомстве, с другой - возможность быть