"Ярослав Стельмах. Приехали! (Повести) " - читать интересную книгу автора

сердился на Митьку с Славкой. "Это же надо, - думалось, - не давали человеку
покоя, говорили, бегали по лагерю, визжали и играли на аккордеоне, а теперь
спят как убитые. А ты здесь мучься бессонницей в юные годы".
И вдруг я услышал на улице чьи-то шаги. Собственно, если бы это были
просто шаги, то ничего необыкновенного или страшного в них и не было б. Но
это были не просто шаги: осторожные, вкрадчивые - это я понял сразу. Шаги
приблизились к нашей палатке, минули ее и стали отдалятся.
"Может, вор? - мелькнула мысль. - Или какой-нибудь бандит?" И здесь
чего-то я вспомнил Митькин рассказ о красной руке. Не могу сказать, что от
того на душе моей стало легче. Я укрылся с головой, но стало еще страшнее.
Воображалось, что тот, кто ходит на улице, зайдет к палатку и врежет по
голове; а то и душить начнет своей красной рукой. Я осторожно высунул нос
наружу: едва слышные шаги снова приближались.
Я быстро натянул на ноги сандалии и разбудил Митьку со Славкой. Сначала
Митька рассердился, но, когда узнал, что по лагерю кто-то бродит,
обрадовался.
- Ага, - сказал он. - Я знаю, чем это дело пахнет. Кто-то узнал, что
открытие задерживается на два дня, а здесь почти никого нет, решил
воспользоваться возможностью и что-то украсть.
- Что же здесь можно украсть? - удивился Славка.
- Ну, если бы я был вором, то и сказал бы, - сказал Митька. - Мало ли
чего! Может, кровать или тумбочку.
- И тащится с этой кроватью или тумбочкой через лес?
- А совсем не обязательно, - уверил Митька. - Совсем не обязательно.
Вот я читал, что некоторые воры закапывают краденное неподалеку от места
преступления, а когда уже ту вещь перестают искать, выкапывают и
спокойненько идут домой.
- Что же, он будет кровать среди ночи закапывать?
- Откуда я знаю! Чего ты прицепился ко мне? - рассердился Митька. - Что
я, грабитель какой?! Надо поймать его на горячем.
Когда Славка услышал, что надо кого-то ловить, то испугался и сказал,
что с нами не пойдет, а останется в тылу, то есть в палатке.
- Это на всякий случай, чтобы я мог рассказать, как все было.
- Это же о каком таком случае? - поинтересовался Митька, но Славка не
ответил, потому что снова неподалеку зазвучали таинственные шаги.
Славка ухватил меня за руку.
- Не надо, ребята, - зашептал он. - Пусть себе ходит. Какое вам до
этого дело?
Но я высвободил руку, и мы с Митькой выскользнули в ночь.
Мы выскользнули в ночь, жутко-темную, неестественно тихую. Я даже не
думал, что в нашем лагере может быть так тихо. Еще несколько часов назад все
вокруг бурлило: визжали пилы, громыхали молотки, позванивали ведра, топали
ноги, звучали голоса. Мы держали лопаты, носилки, доски - они сейчас лежали,
ожидая утра, ожидая поры, когда снова оживут - запозванивают, заговорят,
засмеются в наших ладонях.
А до утра еще далеко. Утомленный трудовым днем лагерь спал.
Не спали только мы с Митькой, не спал, может, в "тылу" Славка, не спал
еще тот, кто ходил только что лагерем, крадясь словно вор, прячась от людей.
Кто?
Где-то за нашими спинами тихонько звякнуло.