"Ярослав Стельмах. Приехали! (Повести) " - читать интересную книгу автора

Мы, конечно, молчали, но, наверное, рассказал начальник лагеря, потому
что с того времени Генку все начали называть Мусюкиным. "Мусюкин, иди
сюда!" - "Мусюкин, иди туда". - "Мусюкин, ты сегодня дежуришь". - "Мусюкин,
тебя вожатая зовет". И даже начальник лагеря зачастую называл Генку
Мусюкиним. Но он просто путал: так ему в память эта фамилия врезалась.
Сначала Генка очень сердился, а потом перестал.
- Подумаешь! - сказал он. - А если бы я и в самом деле был Мусюкин, а
выдумал бы Быструшкина, то меня назвали бы Быструшкиным? Мусюкин - так
Мусюкин. Тоже хорошая фамилия. Ничуть не хуже!

ОТКРЫТИЕ

За три дня мы навели в лагере такой порядок, "что аж больно смотреть",
как сказал Митька. Совсем другой лагерь стал. Нигде уже не видно ни мусора,
ни строительных отходов: посыпаны песочком аллейки, свежевыкрашены беседки -
чистота и красота!
На лагерных линейках только и делали, что объявляли нам
благодарности, - нам даже надоело. Но не очень.
И вот на третий день, когда в конце-концов все съехались и начальник
лагеря, Александр Николаевич, уже никому не кричал: "Куда вы их привезли?!",
на вечернюю линейку вместе с нами вышла и группа рабочих.
- Друзья! - начал Александр Николаевич. - Давайте поздравим людей,
которым мы обязаны таким замечательным лагерем, людей, которые выстроили его
для нас!
Мы все дружно захлопали в ладоши.
- А не так-то и просто, - продолжал Александр Николаевич, - выстроить
лагерь на голом месте. Все, конечно, приходилось делать своими руками и все
носить на своих руках - нагружать, разгружать, тесать, даже воду для
цементного раствора, пока не провели трубы, приходилось носить от реки
ведрами. Все это, конечно, не могло не задержать строительства, потому что
техника - какую же сюда, в лес, можно привезти особую технику? И вот тогда
Никодим Петрович, - начальник лагеря указал на усатого коренастого мужика с
добрым лицом, - бригадир, предложил работать несколько последних дней в две
смены. Ну и вот, повернитесь кругом, оглянитесь - вот ваш лагерь. Он
построен руками Никодима Петровича и его товарищей. Благодаря им вы можете
отдыхать и, думаю, таки хорошо отдохнете.
Мы снова захлопали.
- А сейчас слово предоставляется Никодиму Петровичу!
Никодим Петрович вышел вперед, миг помолчал и начал:
- Вот здесь, Александр Николаевич говорил только что о моих руках, - и
он посмотрел будто немного изумленно на свои ладони. - Руки как руки, как у
моих товарищей, как у каждого рабочего мужчины. Много поработал я на своем
веку, но ведь никто не сидит без дела. Все работают, все трудятся для нашей
Родины, - значит, для вас, дорогие дети. Ведь завтра и вы вырастете,
возьмете в руки кельму1, чертежную линейку, штурвал комбайна или
звездолета - будете трудиться. Да и уже, за эти дни, потрудились на славу,
помогли нам, так что и от нас, рабочих, большое вам спасибо.
И мы снова захлопали в ладоши, хотя мне, например, было немного
неловко: ведь, значит, мы хлопали самые себе.
И, будто в ответ на мои мысли, Никодим Петрович сказал: