"Александр Стеклянников. Roots of future realisations." - читать интересную книгу автора

упавшего кулем одежды к ее ногам; поцелуй жил у нее на губах, прорастал в
сердце диковинным цветком, ее била нервная дрожь. Она вытащила из-за пояса
погибшего нож и принялась устало копать могилу, пробивая безднами глаз
нездешние пространства. Темная точка миража подплывала все ближе. "Кодрак,
Кодрак исса. Почему ты снова умер!" Вельда мощными взмахами тяжелого
острия углубляла яму. Поцелуй рос в ней сладостным противоречием
относительному бытию. Клинок к клинку сшиблись в смертельной схватке он и
она. Светом и тьмою, их поединком, извечной борьбой, сражением, что
никогда не начиналось и никогда не кончится, был обманут воздух вельдской
равнины, была отравлена вся атмосфера мира. Но... поцелуй рос в материи
тела Вельды чудесным опровержением вечной схватки, как будто бы ее никогда
и не было. Как будто она вовсе не начиналась. "Кодрак, зачем ты умер?.. -
Я жив. - О, это мираж. - Нет, я вынужден был предстать в облике миража, а
миражу отдать свою плоть, иначе бы повторилось все то, что случалось
ранее, и ничего бы не вышло. - И ты не покинешь меня? - Нет. - Почему? -
Потому что я земля..."
- Врешь!!! - поверхность равнины вспучилась горбом, возник крутой каменный
утес. - Врешь!!! - гремел голос Кардоша. - Земля, это я! - и огромный
земляной вал похоронил призрачную фигуру воина с левой ногой-протезом,
женщину-убийцу, роющую могилу погибшему отцу и обезглавленный труп сына,
убитого собственной матерью, так и не успевшей спеть над его могилой песнь
смерти. Поцелуй сиял в груди подобно солнцу, проникая лучами во все ее
члены. Треск рвущейся земли смешался с хрустом разрываемого тела Вельды, и
свет, запертый в ее сердце, освобожденный вдруг, брызнул во все стороны,
озаряя пустыню.

Вельда прислушивалась к отдаленным громовым раскатам:
- Что это?
- Гроза. - устало проговорил Кардош.
- На грозу не похоже.
- Может быть, землетрясение?
- А?
- Землетрясение... Но, скорее всего, гроза. - он снял со стены маску и
стал внимательно изучать ее.
- Расскажи мне о Кодраке.
Лицо Кардоша потемнело:
- Я не знаю о нем ничего... Иногда он говорит странные вещи. А временами
мне снится, что я убиваю его; я колю его в грудь ножом и чувствую боль в
сердце; я обезглавливаю его, и ощущаю, как холодная сталь рвет мое горло;
я выкалываю ему глаза, и тьма заволакивает мир мой и более я ничего не
вижу. Тьма...
- Странно. Ты ведь действительно ничего не видишь.
- Хо!
- Ты не видишь простых вещей.
- Хм...
Неумолчное стрекотание сверчков за порогом навевало сон. Вельда
потянулась, зевнула, вытянулась на полу хижины. Вскоре послышалось ее
ровное дыхание - она спала. Кардош не отрывал взора от ее фигуры. Ему
пришла в голову мысль, что смерть, как и сон, не приносит освобождения
человеческому существу, которое действительно слепо и не видит простых