"Александр Стеклянников. "Баг" (логическое продолжение повести "Предназначение")" - читать интересную книгу автора

универсама:
- Давно ждете? - произнесла деловито. Я не понял, о чем она, и на всякий
случай не отреагировал.
- Сколько осталось до открытия? - это было в мой адрес.
- Не пройдет и полгода... и он сделает свое открытие; но безжалостная
оппозиция разобьет в пух и прах его проект, а через две недели его найдут
утопившимся в ванне, а на столе будет записка, адресованная обществу
научных изысканий, в которой будет лишь одно слово, коим он заклеймит сие
сборище кретинов: "СВИНЬИ".
Женщина засмеялась, одарила меня теплым взглядом. Настроение улучшилось,
мир засиял. Тут она увидела, как из магазина вышел посетитель, второй,
третий, и лицо ее стало раздраженным:
- Почему вы не сказали мне, что магазин открыт?
- Вы не спрашивали.
- Как так не спрашивала! Не придуривайтесь!
- Мне это не идет.
- Да уж, точно, идиот! - желчность быстро проявлялась в ней, выходя на
передний план, вытесняя благоразумие.
- Да пошла ты!!! - я демонстративно отвернулся, отметив про себя, что не
следовало срываться. Ну да что уж там.
- Молокосос... - прошипела она напоследок и скрылась в универсаме. Я
усмехнулся, проговаривая про себя: "Да пошла ты! Иди ты! Иди ты! Иди ты!
Пошла на..! Вонючка! Пошла ты!" Полегчало.
Ребенок в коляске заворочался и заплакал. Я стал легонько покачивать
коляску, тихо напевая. Он замолчал, открыл глаза; я повертел у него перед
лицом клепаным браслетом с шипами, он улыбнулся.
- А ну отойди! - услышал я грозный возглас разгневанной самки. Женщина
подскочила к коляске, оттолкнула меня и стала суетливо поправлять и
перекладывать одеяльце, приговаривая:
- Ну что, что. Проснулись. У, ты мои манюсенькие. Ну что, что. У-тю- тю.
Ребенок закричал в голос. Наверное, обделался. Движения ее стали
суетливее и раздраженнее, при этом она не переставала сюсюкать.
Отвратительное зрелище.
- Вы бы успокоились, - сказал я ей твердо и с силой, - он у вас такой
хоро...
- Без сопливых разберемся. Отваливай. Сначала разбудил ребенка, а теперь
строит из себя. Не зыркай; я видела через витрину, как ты его толкал.
Совести ни на грош. Ну сейчас муж придет, он с тобой поговорит по-другому.
Мерзавец.
- Ох и стерва, - я не мог удержаться, - мигрень. Мегера натуральная, -
меня понесло, - ты хоть знаешь, что было! Уродина! Черт бы тебя побрал!
Скотина!..
Кто-то схватил меня за шиворот. Это был средних лет мужчина.
- Витя, вмажь ему как следует. - желчно процедила женщина. Мужик
развернул меня и потряс за куртку. Клепки зазвенели:
- Ну, член ходячий, чего расхорохорился!
Этого я не мог вынести. Легко размахнулся и заехал ему в переносицу. Я
был зол. И силен, хоть и мал ростом и щупл. Он отшатнулся и схватил меня
за руки. Женщина закричала на весь квартал, зовя милицию, а меня пробило
восхитительное дежавю.