"Ежи Ставинский. Пингвин " - читать интересную книгу автора

на меня.
- Придешь, Баська? - спросил Вализка, верный сателлит.
- Ясно, придет, - ответил Адась. - Никакой скуки, гарантирую. Только
ритмы, развлечения и напитки. Никаких разговоров о Пингвине.
Я выдержал и это. Баська молчала, и все ждали ее ответа. По ее лицу,
как всегда, ничего нельзя было понять.
- Может, приду, - сказала она наконец. - Привет.
И свернула за угол. Мне тоже надо было в ту сторону, но я не смел
бежать за ней, стеснялся пойти за ней на глазах у этих быков и прирос к
тротуару, не зная, что сказать, хотя меня тянуло к ней с бешеной силой.
Другая, не меньшая сила удерживала меня на месте, и я, точно пьяница у
дверей кабака, не решался ни войти, ни остаться.
- Вот это вышагивает, - сказал Вализка, - что-что, а ноги у нее сила.
- У нее все сила, - убежденно заявил Адась.
- Ну, я пошел, привет, - наконец выдавил я из себя, - а пластинку
заберу вечером.
Таким образом дав понять, что приглашение Адася мной принято и я отнюдь
не намерен откупиться пластинкой, я вроде бы не спеша направился к углу. Они
наверняка сказали про меня какую-то гадость, потому что сразу же начали
гоготать. Я был смешон, я чувствовал это; я был смешон, и Магда - эта
тряпка, о которую все вытирают руки, тоже запищала, ее выгонят через год,
невелика потеря, что ей до механики, она пришла на факультет, чтобы найти
себе парня, и нашла их двадцать, правда, на несколько дней, а теперь пошла
по рукам, к ней, как в пункт Скорой помощи, бегал весь институт.
Я медленно шел по направлению к углу, их гогот холодил мне затылок, как
дуло пистолета, стегал сзади автоматной очередью - той самой, о какой не раз
вспоминал отец. Уши у меня горели. Наверно, они были очень красными, и что
только с ними сделать, вечно они краснеют, вырвать бы их или отморозить, что
ли. А те гогочут, продолжают гоготать, и зачем только я к ним сунулся, ведь
я все равно никогда не стану ихним. Сам я, сам виноват - книгами, учебой
заниматься надо. А все из-за этой Баськи...
Наконец я свернул за угол и бросился бежать. Это была Аллея
Неподлеглости, широкая улица, все кругом видно, и я сразу заметил Баську,
она стояла на остановке. Жила она где-то далеко, на Жолибоже, когда-то я
наткнулся в каком-то списке на ее адрес и переписал его. Я замедлил шаг,
чтобы она не заметила меня. К счастью, не видно было ни трамвая, ни
троллейбуса, хорошо бы сейчас авария какая-нибудь случилась - город без
тока, гигантская пробка... Прячась за людьми, я подошел к ней, встав рядом,
она все еще не заметила меня и вообще глядела невидящими глазами куда-то
вдаль, напряженно думая о чем-то. О чем она думала, кто она, такая каменная,
настоящая карточная дама. Я впервые был с ней вдвоем, хоть и на улице.
- Ты тоже едешь? - глупо спросил я и почувствовал, как у меня краснеют
уши.
Она слегка вздохнула, но и только. Никаких эмоций. Мое присутствие
мгновенно превратилось в ничто, даже застав ее врасплох, я мог лишь испугать
ее, помешать ей думать - не более, чем внезапно залаявший пес.
- Еду, - ответила она.
- А ты далеко живешь?
- На Жолибоже.
- Там у вас просторно, гулять хорошо.