"Меган Стайн, Уильям Стайн. Тайна плачущего гроба ("Альфред Хичкок и Три сыщика") " - читать интересную книгу автора

которой занимал черный блестящий рояль. Напротив двери на стене висела
картина, на которой был изображен сидящий в снегу на спортивных санях
маленький мальчик. Вдоль остальных стен стояли книжные шкафы из темного
дерева.
Некоторое время Грэди Маркелз продолжал молча сидеть за роялем. Потом
улыбнулся и поприветствовал неожиданных посетителей. Казалось, его радует
возможность поговорить с любопытными туристами, временами наводняющими
обычно пустые и какие-то холодные помещения виллы. Во всяком случае, он
никак не дал ребятам почувствовать, что их визит ему неприятен. Он предложил
им сесть на обитый черной кожей диван, над которым висела картина с зимним
ландшафтом, а сам устроился в кресле напротив.
От внимательного взгляда Юпитера не ускользнуло то обстоятельство, что
в карих глазах стройного и несколько бледного молодого человека застыло
выражение разочарования и подавленности. Малыш на картине - а это явно был
портрет самого хозяина в детстве - доверчиво улыбался всем, кто на него
смотрел, но взрослый Грэди Маркелз определенно производил впечатление
человека серьезного и сдержанного. Плотно сжатые губы создавали впечатление,
будто ни при каких обстоятельствах не хотят выдать какую-то тайну, известную
их обладателю. И все же одну его тайну юным Сыщикам суждено было сегодня
узнать.
- Мы с дедушкой очень любили друг друга,- говорил Грэди.- Вот только
Джонатан Дуглас Маркелз был из тех людей, которые привыкли любыми путями
добиваться своего. Ему непременно хотелось, чтобы после его смерти я принял
на себя управление его фирмой по производству несгораемых шкафов. Я же и
слышать об этом не хотел, поскольку мечтой моей жизни было стать писателем.
От всех его предложений я отказывался вежливо, но достаточно решительно; он
же никак не хотел поверить в серьезность моих намерений. Кстати, так же он
относился и к собственной юношеской мечте - стать художником; повзрослев, он
просто-напросто поставил на ней крест. Дедушка не оставлял надежды
переубедить меня, а потому становился все более настойчивым. Его уговоры
начать работу на фирме все чаще приводили к ссорам. Ну и в один прекрасный
день я почувствовал, что с меня довольно. Тогда я покинул этот дом и
Роки-Бич, причем сделал это вполне сознательно, отдавая себе отчет в
возможных последствиях. У меня не было ни малейшего желания когда-либо вновь
вернуться сюда. Он сделал паузу и глубоко вздохнул.
- Может быть, мой дедушка и был тогда прав. Я не сомневаюсь, что он
желал мне только добра. Не все так просто, как мне представлялось в
юности... Ни в одной из профессий, которые я перепробовал, мне так и не
удалось добиться успеха или хотя бы получить какое-то удовлетворение - ни в
качестве писателя, ни журналиста, ни даже учителя иностранных языков. Увы,
неудачи преследовали меня и в дружбе, и в любви, и мне пришлось пережить
немало разочарований... В общем, пару лет тому назад я снова вернулся сюда.
Бродя по свету, я последовательно сжигал все мосты, соединявшие меня с
прошлым, и мне даже не смогли вовремя сообщить о кончине моего дедушки. Я
узнал, что он умер, только от Эдварда Брекмена, когда после многолетнего
отсутствия написал в Роки-Бич, что возвращаюсь.
- А узнав о том, что вашего дедушки нет в живых, вы, конечно, поспешили
сюда, чтобы вступить в права наследования? - поинтересовался Юпитер.
- Ну да, вернулся в Роки-Бич. Но здесь меня ожидал неприятный сюрприз.
В своем завещании дедушка распорядился, что наследство переходит в мое