"Кристофер Сташефф. Мудрец" - читать интересную книгу автора

возможность состариться достойно, храня в слабеющем теле отзвуки былой
мощи. Но злость отхлынула, Огерн напомнил себе, что взамен получил пятьсот
лишних лет молодости, а какой старец не предпочтет медленному увяданию
века восторга и столь же охотно вернется назад, в старость?
Но тело так и не могло смириться и злилось на Огерна за этот
проступок.
Вокруг сгущался мрак. Огерн в страхе застыл, опустил сумку на землю и
подождал, пока глаза привыкнут к темноте. Глаза привыкли, и Огерн
разглядел впереди два темных отверстия. Откуда-то в туннель проникал еле
заметный свет. Кто знает, может быть, впереди ждут новые повороты и
развилки? И конечно, света не будет вообще!


Глава 3


Вопрос был непрост, и Огерн чувствовал, что ему не под силу искать
ответ, неподвижно стоя на месте. Он опустился на пол возле сумки.
Задумчиво разглядывая туннели, он не понимал, как выбрать тот, что выведет
на поверхность земли, и не спутать его с тем, что уведет глубже, в более
запутанный лабиринт, где, как знал Огерн, таилась темная водяная бездна.
Но вот в конце тоннеля появилось что-то белое и трепещущее. Огерн
всмотрелся; трепетание становилось все явственнее, и из тоннеля вылетела
белая птица - гигантская белая сова. Огерн замер, признав в птице вестницу
Рахани, хотя сама птица об этом, похоже, не догадывалась: полетав по
туннелю, пометавшись из стороны в сторону, сова не отважилась пролететь
мимо Огерна в пещеру. Огерн закричал, с трудом поднялся, замахал длинными
рукавами. Птица испуганно развернулась и полетела безошибочно в тот же
проход, из которого появилась. Почувствовала, откуда идет свежий воздух?
Или получила приказ Рахани? Огерн не знал этого и знать не хотел, он
поднял мешок, перебросил его через плечо, пошатнулся под его тяжестью, но
побрел вслед за птицей. Свет померк, но призрачно трепещущие крылья
по-прежнему белели впереди, как будто бы светились сами по себе. Настолько
быстро, насколько позволяли неуклюже шагавшие ноги, Огерн плелся за
птицей, сам не зная, как удерживая ее в поле зрения. Он шел и шел,
перебираясь через валуны, спрыгивая с каменных ступеней, ругаясь, стукаясь
головой о невидимые выступы в потолке, но заставляя себя идти вперед и
страшась, что белый танец совы исчезнет из поля зрения.
А потом мрак начал рассеиваться, уступать появившемуся впереди свету.
Огерн повернул, и тут самый настоящий дневной свет ударил ему в глаза,
ошеломил его. Огерн прищурился и стал постепенно открывать глаза, давая им
привыкнуть к ослепительному сиянию...
Сова исчезла. Он потерял ее из виду. Или она растворилась в воздухе?
Огерн встряхнулся, прогнал озноб и на ходу произнес пылкую благодарность
Рахани.
Он вышел на свет мира, обессиленно бросил сумку на землю и упал
рядом, дрожа от облегчения и усталости.
Он долго сидел у пещеры, пока не прошла дрожь, а потом подумал о
костре. День был светлым, но не солнечным - облачно, но, судя по листве
вокруг, раннее лето. Огерн бросил взгляд на небо: а вдруг дождь? Дождь? А