"Кристофер Сташефф. Чародей поневоле (цикл Чародей 1/15)" - читать интересную книгу автора

потрескался и раскололся, известка крошилась. У стен и по углам лежали
кучи мусора со случайными горстками отбросов то тут, то там.
Сам постоялый двор был нелюдим и представлял из себя гранитный блок с
полуразрушенным карнизом. Нависающий второй этаж подпирался грубо
отесанными бревнами, которым из-за нетвердости, обязанной их возрасту,
нельзя было доверять. Окна были забиты досками, потрескавшимися,
заплесневелыми и пораженными грибком. Массивная дубовая дверь была
единственным здоровым куском дерева в поле зрения, но даже и она осела.
- А здесь терпят твое поведение? - спросил Род, осматривая
закосневший двор, когда Туан постучал по двери рукояткой кинжала.
- Да, терпят, - ответил Туан, - хотя даже их гостеприимство иногда
вымученное.
Род почувствовал холодок меж лопаток. И гадал, на какого же все-таки
юношу со скромными манерами он наткнулся.
Туан снова постучал. Род думал, чего он ждал в ответ: сквозь осевшие
доски окна не было видно ни малейшего проблеска света. Судя по его виду,
дом был совершенно пуст.
Но дверь начала двигаться и застонала, доказывая, что она собирается
забастовать, требуя смазки, до тех пор, пока не открылась ровно настолько,
чтобы пропустить двух человек.
- Твой трактирщик, - весело представил Туан. - Пересмешник.
Искривленная, горбатая, иссохшая пародия на человеческое существо
выглянула из-за двери, издавая горловые глотательные звуки. Одно ухо
представляло собой что-то типа цветной капусты, а другое отсутствовало, по
пораженному пращей черепу было раскидано несколько прядей маслянистых
волос. Нос картошкой, рот - щель в массе бородавок, глаза - злорадные
блестящие щелки. Она, эта пародия, была одета в коллекцию лохмотьев и
заплат, которые некогда могли претендовать на название камзола и шаровар,
неуклюже висевших на фигуре чучела.
Тролль шмыгнул в дурно пахнущую тьму своего логова. Туан широким
шагом последовал за ним. Род сделал глубокий вдох, расправил плечи и
оглянулся через плечо, удостоверившись, что Векс все еще стоял там, у
фонтана, опустив голову в хорошей имитации пасущейся лошади. На миг Род
позавидовал способности робота отключать свои обонятельные рецепторы.
Затем, подняв подбородок, он последовал за Туаном в трактир. Дверь со
скрипом закрылась за ними, раздался шуршащий звук, когда Пересмешник
обежал вперед них открыть следующую дверь.
Эта открылась легко, хлопнув в стену и затопив их вспышкой факельного
света и взрывами хриплого буйного смеха. Род выпучил глаза.
Они прошли через дверь, и Род огляделся. Это был большой пивной зал с
четырьмя ревущими открытыми очагами и десятками факелов, воткнутых в
стены.
Над очагами висело жарившееся мясо, слуги просачивались сквозь толпу
с кружками эля и вина, наливаемых из двух огромных истекающих бочек,
господствовавших на противоположной стороне зала.
Клиентурой были подонки города. Их одежда была грязной, латаной и
кем-то выброшенной. Тела их носили следы примитивного правосудия: у одного
не хватало уха, у другого глаза. Лица всех были искажены и отмечены
различными болезнями. И все же здесь, в своем собственном логове, они
весело ржали и все как один ухмылялись, хотя в их глазах блеснула злоба,