"Кристофер Сташефф. Чародей поневоле (цикл Чародей 1/15)" - читать интересную книгу автора

нагнулся поближе, что-то шепча. Герцог нетерпеливым жестом велел ему
заткнуться.
Бром О'Берин кивнул герольду.
- Великий Совет королевы открыт, - провозгласил герольд. - Великие и
могущественные страны Грамария собрались. Пусть все среди них, кто
добивается восстановления справедливости, подадут сейчас прошение королеве
в присутствии равных себе.
Комната наполнилась молчанием.
Герцог Бурбон неловко зашевелился и откашлялся. Голова Брома
повернулась к нему.
- Милорд Бурбон, - прогрохотал он. - вы будете обращаться к королеве?
Герцог медленно поднялся. Камзол его был украшен гербом лилии, но
волосы и усы были белокурыми.
- Ваше величество, - герцог степенно поклонился королеве, - и братья
мои, лорды.
Он кивнул головой столу вообще, затем поднял подбородок, выпрямляя
плечи.
- Я должен протестовать, - прорычал он.
Катарина наклонила спину так, что произвела впечатление смотрящей на
высокого вельможу сверху вниз.
- Против чего вы должны протестовать, милорд?
Герцог Бурбон опустил взгляд на ореховую поверхность стола.
- Со времен наших предков, прибывших со звезд, крестьяне были
подданными своих лордов, а лорды были подданными Великих Лордов. Великие
Лорды, в свою очередь, были подданными короля... королевы, - поправился он
с легким поклоном в сторону Катарины.
Губы ее сжались в тугую тонкую строчку, но она проявила выдержку и
пренебрегла этим фактом неуважения.
- Сие, - резюмировал герцог, - естественный порядок человечества,
чтобы каждый человек был подданным человека выше его, чтобы правосудие и
порядок были заботами лорда. В пределах своего домена он есть и должен
быть законом, подчиненным, конечно, королеве.
Снова вежливый кивок Катарине, и снова она стерпела неуважение, но ее
руки крепко стиснули подлокотники кресла, так что побелели костяшки
пальцев.
- И все же ныне Ваше Величество ниспровергает этот великий и
длительный порядок и навязывает нам судей, назначенных вами самими
справлять правосудие наших доменах, вопреки мудрости вашего отца,
благородная королева, и его отца, допрежь его, и всех ваших предков с
начала рода вашего, если вы мне позволите говорить прямо, я нахожу это
почти насмешкой над вашими предками, великими и благородными. И, говоря
лично от себя, я не могу потерпеть этого вашего мужлана-подчиненного,
который думает помыкать мной в моем же собственном доме!
Он закончил речь почти криком, пылая побагровевшим лицом.
- Вы кончили? - спросила Катарина тоном, который она хранила в
леднике именно для такого случая.
Герцог Бурбон медленно склонил голову.
- Да, - ответил он и сел.
Катарина на миг закрыла глаза, потом перевела взгляд на Брома
О'Берина и едва заметно кивнула.