"Джеральд Старк. Заложники Рока ("Конан") " - читать интересную книгу автора

Это... нечто иное. Большее. Опасное. Надо потом узнать у Раоны - ритуал
коронации всегда оборачивается такими последствиями? Или дня через два-три
жутковатое впечатление сгинет, а Блейри станет таким же, как был? Жаль, не
осталось никого, кто помнил бы прежнюю церемонию, когда Венец перешел к
Драго... Неужели старый Князь тоже какое-то время напоминал сошедшего на
землю демона во плоти?
Сыгравшего свою роль и ненужного более Хранителя Венца увели. Украдкой
растворилась в темноте Стрегия из Льерри, прихватив своих подручных. Хеллид
отправился вслед за ними - удостовериться, что задуманное действо пройдет
как по маслу. Блейри справится и без их помощи. Ему надлежит обратиться к
жителям Забытых Лесов со своим первым словом, а уж речи да Греттайро
произносить мастер.
"Как бы мы не поторопились, - осторожная, боязливая мысль настигла
Хеллида на самой окраине площади, где жадно внимающая толпа была не такой
густой. - Рабиры объединились бы против захватчиков и без этой сверкающей
побрякушки. Но попробуй, переупрямь Блейри и Раону... Заладили на два
голоса: коронация да коронация! Чует мое сердце, хлебнем мы горя с этим
Венцом..."
Блейри да Греттайро еще несколько мгновений помолчал, обводя взглядом
лица своих почтительно примолкших подданных и едва заметно покачиваясь с
пятки на носок. Его крупная, гибкая фигура, подсвеченная красноватым
факельным заревом, возвышалась на вершине Камня Первого Владыки подобно
гранитной статуе. Сапфир в короне сиял собственным пронзительным светом,
лицо Князя, более бледное, чем обычно, казалось незыблемо спокойным, и
любой, на кого падал взгляд непроницаемо черных глаз, вздрагивал и склонялся
перед их неожиданной, неодолимой властью. Лайвел не солгал, Венец Рабиров
действительно давал своему владельцу силу - силу подчинять умы и сердца, и в
Ночь Цветущего Папоротника на соборной площади Малийли явилось воплощение
этой силы.
Лесной Князь наконец заговорил в совершенной тишине, воцарившейся над
площадью. Даже голос его стал иным - более низким, чем некогда был у Блейри
да Греттайро, завораживающим, исполненным мощи и непоколебимой уверенности.
С легкостью достигая самых дальних слушателей, этот голос проникал в каждое
сердце, убеждал, приказывал, повелевал и вел за собой. Блейри говорил о
простых и понятных вещах, но каждое его слово казалось единственно верным,
отчеканенным в бронзе, огненной печатью врезавшимся в самую душу любого из
стоявших на площади городка. Немногие обратили внимание на некую
странность - на следующий день никто не мог в точности вспомнить или
пересказать речь Князя. Запоминались не слова, но вызванные голосом да
Греттайро ощущения могущества и собственной правоты. Впечатлительные девицы
украдкой всхлипывали - женщин Рабиров всегда отличала излишняя
восторженность.
- ...Чем встречают убийцу и вора? Сталью. Чем смывают оскорбление?
Кровью. Наш край заполонили воры и убийцы. Наши великие предки взирают со
скорбью на опоганенную землю Рабиров. Кто же осмелился ударить ножом в ответ
на протянутую руку? Кто презрел извечные законы гостеприимства? Люди! Люди
из Пуантена, солдаты гайардского герцога, и люди из Тарантии, прибывшие сюда
под видом посольства. Они вероломно убили нашего Князя, Драго да Кадену,
воспользовавшись его высоким доверием. Они врываются в наши дома, явившись
незваными. Они хозяйничают в Забытых Лесах, потрошат наши сундуки, насилуют