"Николай Стариков. Кто убил Российскую Империю? " - читать интересную книгу автора

типографии, и потому о запрете никто не узнал. Революционеры,
заинтересованные в провокации и столкновении, наоборот распускали слухи о
том, что царь выслушает рабочих. В своей речи вечером 8-го января Георгий
Гапон заявил, что "если Царь нас не примет, у нас больше нет Царя".
Замысел организаторов провокации был прост: несколько колонн
рабочих-демонстрантов, в рядах которых должны были до времени скрываться
террористы, намеревалось провести к Зимнему дворцу, якобы для передачи
петиции лично Николаю II. Другие колонны должны были быть расстреляны и
разогнаны на подходе к центру, для чего при соприкосновении с войсками
планировалось спровоцировать последних открытием выстрелов из толпы. В
момент, когда царь постарался бы успокоить своих возбужденных известиями о
расстреле подданных лично, он бы был немедленно убит спрятавшимися в толпе
террористами. Дальше - уничтожение царской семьи и кровавая вакханалия,
приводящая страну к хаосу и анархии.
То, что случится трагедия, было известно заранее. Рано утром 9-го
января, когда толпы демонстрантов только начинали стекаться к местам своих
сборов, в Санкт-Петербурге проходило заседание "Вольного экономического
общества", в котором участвовало много левых литераторов и писателей.
Выступивший на нём Максим Горький заявил: "Сегодня, 9 января, я считаю, что
в России началась революция". В тот же день(!) уже начались баррикадные
бои - значит, оружие запасли заранее!
Провокация была тщательно спланирована. Революционные агитаторы, якобы
от имени царя, передавали рабочим "его" слова и приглашение придти к
монарху. Сам Георгий Гапон вспоминал: "Я подумал, что хорошо было бы придать
всей демонстрации религиозный характер, и немедленно послал нескольких
рабочих в ближайшую церковь за хоругвями и образами, но там отказались дать
нам их. Тогда япослал 100 человек взять их силой , и через несколько минут
они принесли их. Затем я приказал принести из нашего отделения царский
портрет, чтобы этим подчеркнуть миролюбивый и пристойный характер нашей
процессии".
Стремясь избежать воплощения дьявольского плана, войска и полиция не
допустили демонстрантов на Дворцовую площадь. Никакого расстрела на ней не
было. Толпы рабочих с портретами царя и с церковными хоругвями были
остановлены в 11 точках, на подступах к ней. Провокаторы, как и было
запланировано, открыли стрельбу. Одновременно начался грабёж лавок и
магазинов. В ответ силы порядка были вынуждены применить оружие. Всего было
убито 96 и ранено 311 человек. В числе убитых оказались околоточный
надзиратель и помощник пристава, а среди раненых множество солдат и
офицеров. Но это было уже не важно.
По городу уже раздавали свежеотпечатанные листовки, в которых
говорилось о расстреле именно на Дворцовой площади и о двух тысячах жертв.
Как и в случае со "сберегательными" подметными письмами, тот, кто их
печатал, прекрасно знал, что должно случиться и спокойно подготовил весь
тираж заранее.
Проявленная генерал-губернатором Треповым твердость, помогла в самые
короткие сроки навести в столице порядок, и отбила у провокаторов охоту
устраивать нападения на военных и полицейских. Позднее во время всеобщей
октябрьской стачки Трепов еще раз выправил угрожающее положение, отдав свой
знаменитый приказ: "Патронов не жалеть и холостых залпов не давать".
Однако главное было сделано - повод для небывалого развертывания