"Михайло Старицкий. Молодость Мазепы" - читать интересную книгу автора

- А что, сороки мои, цокотухи мои, - обратилась она приветливо к обеим
девушкам, - что делаете?
- Да вот я рассказывала Галине, - заговорила Орыся, - о парубках, о
дивчатах, о селах, городах, о церквах, об вечерныцях.
- Ох-ох-ох! - вздохнула старуха, подпирая щеку рукой, - ничего этого
голубка наша не видела! Живет здесь с нами, и света Божьего не видит. А
сколько раз уж говорила я старому: повези дытыну хоть к отцу Григорию, к
батюшке твоему, - пояснила она Орысе, - так где там! И слушать не хочет!
- А почему, бабуся, дид не хочет меня везти? - изумилась Галина.
- Боится.
- Чего?
- А вот, видишь ли, когда мать твоя покойная была жива, много, много
перенесла она горя через одного пана! Украл он ее и увез так далеко, что
она едва-едва убежала. Так вот дид боится, чтоб и тебя какой-нибудь пан не
увез.
- Ха-ха-ха! - рассмеялась звонко Галина, - да зачем бы он увозил меня?
На что я ему?
Это восклицание было сделано так искренне, что баба и Орыся невольно
рассмеялись.
- Ах ты, квиточка моя степовая, - произнесла старуха с улыбкой, нежно
прижимая головку девчины к своей груди, - ничего-то ты еще не знаешь и не
ведаешь!.. А где это наши так "забарылысь", - подняла она через минуту
голову, всматриваясь вдаль, - уже и солнце прячется, и вечеря готова, а их
все нет!
Все примолкли и стали прислушиваться.
- Идут, идут! - вскрикнула вдруг первая- Галина, - вон и дид песню
.поет, а вон и наши "ланцюжныкы" повылазили и машут хвостами.
Действительно издали донесся звук старческого голоса, распевавшего
какую-то казацкую песню.
Голос приближался все больше и больше, вслед за ним послышалось ржание
лошади и мычанье коров. Через несколько минут с западной стороны
показались две человеческие фигуры.
- Наши, наши! - закричала радостно Галина, - а ну-ка, Орысю, давай
открывать ворота!
Девушки быстро схватились с мест; тяжелые ворота заскрипели и
распахнулись.
- Ну, ну, встречайте, а я пойду, да приготовлю вечерю, - улыбнулась
девчатам баба и направилась, слегка прихрамывая, в глубину двора.
Шествие приближалось. Впереди всех бежала с громким лаем большая
мохнатая собака из породы волкодавов, за нею выступало двое могучих,
плечистых мужчин. Одному из них было лет шестьдесят, не меньше; с вершины
его выбритой, по запорожскому обычаю, головы спускался солидный, белый,
как серебро, "оселедець" и молодцевато закручивался за ухо, такие же
густые и длинные седые усы спускались на грудь его и придавали его
наружности важный и величавый вид. Несмотря на седину, он выглядел еще
вполне здоровым и чрезвычайно крепким человеком. Другой сразу поражал
своим ужасным калечеством. У него не было левой руки, правой ноги и обоих
ушей; он ковылял на деревяшке, опираясь на костыль.
Увидевши Галину, стоявшую в воротах, бежавшая впереди собака бросилась
к ней с громким радостным лаем и стала прыгать и бросаться к девчине на