"Константин Михайлович Станюкович. История одной жизни" - читать интересную книгу автора

самовар, купить хлеба и дать тюфяк, подушку и одеяло.
- Очень благодарю вас, Анисья Ивановна! - с чувством проговорил "граф",
пожимая руку квартирной хозяйки.
- Не за что, Александр Иваныч... И у меня, слава богу, христианская
душа... И мне жалко этого мальчика. Что, он у вас будет жить?
- У меня пока. Бездомный сиротка этот несчастный мальчик, Анисья
Ивановна... Нельзя не приютить.
- Где же он прежде-то жил? - спрашивала старая Анисья Ивановна,
раздувая самовар.
- А у одного подлеца солдата... Он детей чужих берет и посылает их на
улицу нищенствовать... Ну и тиранит их...
- Ах, бедные! - пожалела квартирная хозяйка и, вероятно,
разжалобившись, прибавила: - Так я, кроме ситника, пожалуй, и колбасы
возьму... Пусть мальчик закусит...
"Граф" еще раз поблагодарил Анисью Ивановну и, вернувшись к Антошке,
весело сказал:
- Сейчас будет чай готов... Хорошенько напьешься и потом ложись
спать... Хозяйка тебе постель смастерит... отлично выспишься...
Антошка благодарными глазами смотрел на "графа" и произнес:
- Без вас вовсе бы пропасть, граф... Только вы один и есть на свете
добрый человек для меня...
- Ну, нечего там благодарить, - дрогнувшим голосом перебил "граф",
ласково взглядывая на Антошку. - Хотя на свете и много мерзавцев, Антошка, и
злых людей, но не все же такие; есть, братец мой, и хорошие... Это ты
помни...
- Вы вот хороший...
- Я? - горько усмехнулся "граф". - Я прежде был, может, самый дурной...
Ну да еще успеем с тобой пофилософствовать... и поближе познакомиться друг с
другом. А с завтрашнего дня начнем действовать. Быть может, завтра же и
оденем и обуем тебя как следует, по сезону...
- И вы меня на работу пошлете? - весело спросил Антошка. - Я умею
хорошо сбирать... Мне всегда подавали, когда я в нищенках был...
- Нет, Антошка, на такую работу я тебя не пошлю... К черту такую
работу...
- Значит, с ларьком думаете?.. На это много капиталу нужно... И товар и
за жестянку! - деловито проговорил Антошка, понимавший, что "граф", который
сам, случалось, "работал" по вечерам, останавливая прохожих просьбами на
разных диалектах, не находится в таких блестящих обстоятельствах, чтобы
завести ларек.
И так как Антошка не желал сидеть сложа руки и объедать "графа", считая
это в высшей степени недобросовестным, то деликатно напомнил, что работа в
нищенках вовсе не дурная и не тяжелая, особенно если под пальтом полушубок.
Но, к крайнему изумлению Антошки, "граф" решительно запротестовал.
- Что ж я буду делать? - спросил мальчик.
- Об этом подумаем! Подумаем, Антошка! - значительно протянул "граф",
оставляя Антошку в некотором недоумении.
Анисья Ивановна принесла самовар, хлеб и колбасу, и скоро Антошка с
наслаждением пил чай и закусывал. За вторым стаканом он передал "графу"
подробности недавних событий у "дяденьки", и "граф" несколько раз вставлял
неодобрительные эпитеты по адресу "ведьмы" и ее супруга и весело улыбался,