"Константин Михайлович Станюкович. Одно мгновенье" - читать интересную книгу автора

поглядывал на паруса, подходил к компасу взглянуть, по румбу ли правят
рулевые, спускался на палубу проверить часовых на баке и снова ходил своей
обычной легкой и грациозной походкой.
Когда солнце, медленно освобождаясь от своих пурпурно-золотистых риз,
поднялось над горизонтом, Стоянов жадно устремил глаза на горизонт, любуясь
прелестью восхода. Лицо его было мертвенно-бледно и решительно-спокойно.
Только в его прекрасных глазах стояло выражение мучительной тоски.
Он еще раз обвел этим тоскливым жадным взглядом и чудное бирюзовое
небо, и далеко раскинувшийся океан, сверкавший под лучами ослепительного
солнца, и палубу корвета со спавшими на ней матросами, и все это казалось
ему чем-то особенным, новым, имеющим невыразимую прелесть. И жажда жизни
охватила все его молодое существо, и слезы брызнули из глаз.
- Пора! - прошептал он.
И с усилием, словно бы еще борясь с самим собой, наконец произнес:
- Сигнальщик!
Подремывавший матросик явился к нему.
- Поди... разбуди мичмана Варламова... Скажи, что я болен... прошу
сменить меня.
Он говорил прерывисто, словно бы не находил слов.
И когда сигнальщик пошел исполнять приказание, ему хотелось вернуть его
и в то же время он обрадовался, что сигнальщик уже исчез.
Через пять минут явился заспанный, недовольный Варламов.
- Извините, Андрей Андреич... Я болен... Примите от меня вахту... Я
должен уйти...
Варламов взглянул на Стоянова и был поражен каким-то страшным
спокойствием его осунувшегося мертвенного лица.
- Идите, идите, Борис Сергеич... Что с вами?
- Скоро узнаете... Прощайте, Андрей Андреич.
Он крепко стиснул руку мичмана, как-то жалобно заглянул ему в глаза и
произнес:
- Еще раз простите, что обеспокоил.
- Помилуйте... какие извинения!.. Идите скорей... Вы совсем больны,
Борис Сергеич.
- Иду... иду... Ведь одно мгновенье...
И с этими словами он занес за перила мостика ноги и бросился в океан.
Мичман ахнул. Ахнули и матросы, видевшие падение. Кто-то успел бросить
спасательный круг.
- Фок и грот на гитовы! Марса-фалы отдать! - командовал отчаянным
голосом мичман.
Через минуту капитан и старший офицер были наверху.
- Что случилось?
- Стоянов бросился за борт!
И капитан и старший офицер были поражены.
Минут через пять корвет лежал на дрейфе, и баркас отправился на поиски.
Все офицеры и матросы выскочили на палубу. Все со страхом ждали
возвращения баркаса, предчувствуя, что он вернется без Стоянова.
И через час баркас вернулся; бывший на нем офицер рассказал, что видел,
как Стоянов утонул, хотя спасательный круг и был вблизи. Но мичман не хотел
его взять.
Корвет снова пошел далее, и все разошлись угрюмые.